Читать «Эхо. Творец нитей. Книга 1.» онлайн - страница 405

Храмовник вздрогнул, когда девчоночьи руки вдруг обняли его за шею. Юная мико ласково прижалась к окаменевшему от неожиданности отцу и тихо вздохнула, наполнив дыхание той сладостью, за которую мужчины прощают все на свете.

— Папа, ты сердишься на меня? — сказала она голосом, дрожащим от вины. — Прости. Я… я полная дура. Мать выгнала меня из дома, чтобы я не мешала ей искать нового сожителя, а ты принял свою глупую дочку и не стал вспоминать, как я на судах против тебя показания давала. Папа, я думала, что ты никогда меня не простишь, и плакала много ночей, проклиная себя.

Шокированный храмовник ничего не ответил, а девчонка, тихо всхлипывая, продолжала говорить:

— Наверное, ты думаешь, что я отношусь к тебе как к чужому? Нет, папа, это не правда. Я мстила тебе. Как последняя дура мстила за то, что ты мало уделял мне внимания в детстве. Мать говорила, что ты предал семью, что тебе нужны молоденькие мико из храма, а не мы, и я, идиотка, верила в это. Ты день и ночь лечил людей, отрабатывая по полторы смены в сутки, чтобы в страшное, смутное время твоя семья ни в чем не нуждалась, а я в один голос с матерью и бабушкой заявляла, что папа бросил нас. Я искренне верила, что деньги на еду, на учебу и дорогое, красивое тряпье появляются сами собой из маминого кошелька. Но каждый раз, когда я обижала тебя, папа, мне… тоже было очень плохо и больно. Что бы ни было в прошлом, в глубине души я прекрасно понимаю, что никто и никогда за всю мою жизнь не был ко мне так добр, как ты… — девчонка все чаще сбивалась, глотая подступающие к горлу слезы. — На самом деле я… я очень сильно тебя люблю и мне всегда очень-очень… тебя не хватало.

Трясущиеся, как в жесточайшем припадке эпилепсии, руки жреца оторвались от стола и поднялись, стремясь с нежностью накрыть ладонями тонкие и слабые пальцы дочери. Он должен сказать, что все понимает и даже не думает сердиться. Он должен сказать Мичиру, что она, единственная дочь, последнее счастье, что осталось у него в этом мире.

Окутанные теплым зеленым туманом целебной Ци, ладони храмовника уткнулись в ткань кимоно. Никаких объятий, никакого стука родного сердца, никакого теплого дыхания у самой щеки. Жрец был один в пустой и безмолвной комнате.

Тяжело дыша, вытаращив глаза, сотрясаемый крупной дрожью жрец принялся озираться. Где Мичиру? Где же его бесценная, бесконечно любимая дочь, которая вот только что наконец-то сказала о том, как нужен и как дорог ей ее седой, перемолотый жизнью, отец?

Пустота.

Среди людей ходят слухи, что из руин начали приходить призраки. Воплощаясь в несбыточное, они глумятся над людьми, манят, чаруют и исчезают, оставляя наедине с горькой действительностью. Призраки умерших или потерянных любимых, призраки счастья, которого не будет никогда. После их посещения люди заливаются слезами, впадают в безумие и либо пытаются покончить с собой, либо как могут мстят этому миру. Девять инцидентов за четыре дня. Шайнинга вызывали на каждый, как будто воин-жрец, утративший баланс энергий, мог хоть чем-нибудь помочь в борьбе с темным ментальным эхом.