Читать «У попа была граната» онлайн - страница 88

– А ты как стричь-то умеешь?

Ну, мастер так с достоинством и говорит:

– А я по-всякому могу, и под бокс, и под полубокс, и под польку, и под канадку, и наголо. Так как вас подстричь?

И я тоже думаю, это сколько же причесок на одной голове носить можно? Вот это Мастер! И отец мой, однако, тоже так подумал. Но его отец еще учил, что если американ или русский тебе чего предлагать станет, то не хватайся за то, что он сначала говорит, а дождись конца и потом с конца и выбирай. Самое дорогое последним называют. Ну, отец и говорит Мастеру:

– Однако, давай наголо.

Мастер так отошел в сторонку, с одной стороны на отца посмотрел, потом с другой стороны на отца посмотрел, голову руками покрутил по-разному, ножничками что-то пощелкал, пудрой шею попудрил, а потом обстриг, а вернее, оболванил наголо.

Мастерство у Мастера, конечно, не отнимешь. Отец мой помолодел лет этак на двадцать, только глаза почему-то округлились, и в одну точку смотреть стали.

Мастер молчит, я молчу, отец молчит. Долго, однако, молчали. Потом отец руку из-под простыни достал, по голове себе погладил и улыбнулся:

– Хорошо, однако, подстригаешь, только мне наголо чего-то не нравится, давай, стриги под канадку.

И тут Мастер заплакал:

– Чего вы надо мной издеваетесь? Что я вам, чукча, что ли?

Кое-как мы его успокоили, а отца он пообещал подстричь под канадку, месяца через два, чем старика совсем обрадовал. Пока ехали домой, отец всё бубнил, что времена совсем изменились, даже в парикмахерской поторговаться не дадут, товар на себе примерить.

А за фасонную стрижку с нас содрали рупь двадцать.

Ошибка охотника Второго

Сидел как-то Второй дома, книги читал разные, тонкие и толстые, и в Интернете книги всякие скачивал, тоже читал, однако. Таким умным стал, что сам к себе, как русский, на Вы обращаться стал, хотя ко всем, как обычно, на «ты» обращался, потому что чукчей был.

А вычитал он самое умное то, что все живые существа есть суть твари божьи и как бы даже родственники на клеточном уровне в седьмом колене. Где это седьмое колено, Второй, конечно, не знал, но понимал, что, если прижмет, то и восьмое колено найдешь.

Хоть и не речист Второй, но всю тундру уговорил жить по лозунгам: «Свобода», «Равенство», «Братство», «Счастье», «Да здравствует мир, труд, май, июнь, июль, август».

Не жизнь в тундре пошла, а рай сплошной.

– Здрасьте, Михал Иваныч! Здорово, Второй!

– Здрасьте Лисица Патрикеевна! Здравствуйте, уважаемый Второй.

– Доброго здоровьица Песец Григорьевич! Здоровеньки булы, друже Второй!

– Здравствуй, Гага Птица! Наше почтение Вам, Второй!

– Как семейство, Олень Петрович! Спасибо соседям, все хорошо, Второй!

Все травку жуют, друг другу улыбаются. И так продолжалось ровно три дня. А на четвертый день поссорились Гага Птица и Лисица Патрикеевна. Кое-как их разняли, но крику было много, а шерсти и перьев поразбросали по тундре предостаточно.

Потом Олень Петрович боднул рогами Михал Иваныча, за что и схлопотал лапой под левый глаз.

Да и Второй стал камнем преткновения в отношениях зверей. Улыбнись он Лисице, Гага обидится и Перепелке расскажет, что Второй бабник. Улыбнись он Гаге, так Лисица на Гагу охотиться будет. Пожал лапу Михал Ивынычу, а Олень Петрович уже и разобиделся, почему ему копыто не пожали. А Песец Григорьевич на обе стороны ходит и всех подзуживает, что Второй втихомолку колбасу дома жрет и салом закусывает.