Читать «Дрезденская бойня. Возмездие или преступление?» онлайн - страница 5

Теперь что касается Ковентри, упомянутого в конце списка «претензий», – этот город люфтваффе бомбили 41 раз, причем первый, самый ужасающий налет произведен 14 ноября 1940 года. Он-то и привел в итоге к утрате каких-либо правил в бомбовой войне. Мы еще обсудим подробности этого налета, но здесь нужно вспомнить, что Ковентри был законной военной целью, ведь в его предместьях располагались многочисленные авиационные заводы, снабжавшие ВВС Великобритании. Часть бомб упала не на заводы, а на центр города, что и привело к жертвам среди гражданского населения. Подобных «промахов» в истории войны более чем достаточно, и Ковентри – не самый одиозный случай, хотя и самый известный.

Получается, примеры, которые приводят чикагский профессор и генерал-лейтенант, нельзя использовать как правомерные для оправдания бомбардировки Дрездена. Они хороши лишь для горящей праведным гневом публики, которая вообще склонна скатываться в истерию при любом восклицании «наших бьют!».

В сущности, американцы могли бы и не оправдываться, апеллируя к конкретным случаям преступлений против человечности, совершенных нацистами. Курт Воннегут в романе провел тонкую и точную параллель, сравнив действия своих соотечественников в Европе с Крестовым походом. Вторая мировая война – это прежде всего война утопий, то есть образов будущего, в которые можно только верить. А вера всегда требует расширения пространства, насаждения догматов и уничтожения иноверцев. Мораль, нравственность, благородство? О чем вы? Иноверцам нет места в будущем.

Гитлер и его клика создавали имперское государство, которое с момента своего возникновения было ориентировано на удовлетворение любых потребностей граждан за счет других народов. Немецкие нацисты никогда этого не скрывали, чем и сумели привлечь на свою сторону население Германии, уставшее от бесконечной нищеты и унижений. С другой стороны противостояния находились победители в предыдущей мировой войне – Великобритания, Франция, США, которых объединяла идея глобального переустройства мира по условному «либерально-демократическому» шаблону, подразумевающему в том числе довольно жесткую форму неоколониализма. Германия сама по себе могла бы вписаться в утопию западной глобализации и, как показала вторая половина ХХ века, вполне себе вписалась, однако реваншизм 1930-х годов взял верх, и с момента прихода к власти Гитлера, который олицетворял утопию Тысячелетнего рейха, «крестовый поход» против немцев стал неизбежен.