Читать «Ремесленники. Дорога в длинный день. Не говори, что любишь: Повести» онлайн - страница 100
Виктор Флегонтович Московкин
— Ребята, знаете, кто в сарае нас напугал? Дезертир. Иначе чего бы удирать? Слышал же, что мы не взрослые.
— Может, — не очень охотно согласился Венька. — А вернее, такой же грибник. Ты тут про бандита Юшку понес, он спросонья и перепугался. И сиганул вслед за нами. Кстати, ты не досказал: поймали Юшку?
— Поймали, но не в этот раз. Мужик, который ревел, с милиционерами встретился, и был тот самый Юшка. Видит, деваться некуда, ну и придумал. А милиционеры поверили ему, отпустили, сами бросились к реке. После-то поняли, как Юшка провел их…
— Давай, Алешенька, сказывай, — попросила Танька.
— Да чего сказывать-то? Все уже сказал.
— Еще что-нибудь.
— Еще вот: «Подымался полный месяц, видел тень на нем и пятна…» Дальше не все помню. Это про индейца. Он еще маленький был, а уже все знали, что он будет богатырем, героем, который всегда за правду. Вот вечером сидят они с мамкой-воспитательницей перед хижиной — такая же луна, звезды. Он и спрашивает, что это там на луне за тени? А мамка ему:
— Читал или бабушка говорила? — спросил Венька.
— Ясно, бабушка. Если бы я читал, так не запомнил бы. Я лучше помню, когда услышу.
— И совсем не так, — изрек Сеня. — Придумываешь всякое…
Алеше было обидно, что Сеня не понял прелести индейской легенды.
— Ты смотри, как хорошо: сердитый воин забросил на луну бабку, там бабка.
— Наговоришь, — ухмыльнулся Сеня. — Никого там нет, вулканы да горы. — И Сеня вскинул голову, довольный собой.
Потрескивал костер, наносил тепло, было приятно.
— Лешка, расскажи Танюшке, как тебя лейтенанты встретили у дочки нашего мастера.
— Чего там! Я сам виноват. Они, оказывается, уже на фронте были и раненные, после госпиталя опять назначение получили на передовую, решили погулять перед отправкой. А я: гуляете, под Москвой вас не было, когда фашистов колошматили.
Таньку это очень заинтересовало.
— Ну и что?
— А что? Щенком меня паршивым один назвал. Тут и обижаться нечего было. Узнай сначала, потом трепись. Правильно он сказал. А внучка у Максима Петровича строгая какая! Большущими глазищами как стрельнет в меня, у меня душа в пятки. Правду говорю.
— Большая внучка?
— Большая. Лет десять-одиннадцать.
Танька фыркнула.
— А ничего смешного нет. Дед заболел, просил передать… Веньк, а все-таки не дает мне покоя та «несчастная вдова», грядки с огурцами у которой потоптали. Она, оказывается, уборщица в общежитии, у нее ребятишек полно. Неудачный был забег.
— Так а с Сеней когда чего удачно было? Как Сеня присутствует, все время что-то случается.
— Валите на Сеню, — сказал Сеня.
Танька вдруг вскинулась:
— Да господи! Что уж он так за эту вдову переживает, что даже в постель слег? Да отнесите вы этой вдове корзину огурцов, больше-то она и не снимет со своей грядки.
— Где ты возьмешь — корзину.
— Да господи! Вот приедем, принесу в училище. У моей тетушки большущий огород за домом. Сколько хотите наберу. Нашли о чем вздыхать.
