Читать «Говорящий кафтан» онлайн - страница 13

― Что же тогда достается в невисокосный год той бедняжке, у которой черед на двадцать девятое февраля падает?

На такой вопрос даже Мате Тоот не смог дать ответа. Он, правда, пробормотал что-то насчет того, что у турок свой календарь, но это уже не могло остановить всеобщего (до слез) сострадания к трехсот шестьдесят шестой султанше. О, бедное, несчастное создание!

Затем разговор перешел на тему, у кого из кечкеметянок хватит бесстыдства согласиться. Хотя, впрочем, не плохо было бы узнать, какие четыре розочки ― самые красивые в кечкеметском цветнике. Кого, интересно, выберут сенаторы?!

Не одно тщеславное сердечко втайне щекотала заманчивая думка. Но стыдливость останавливала их тут же: «Тш-ш!»

И Лештяк остался с носом: ни одна рыбка не клюнула на его удочку. Правда, однажды заявилась к нему вдовушка Фабиан ― брови подведены, юбка накрахмалена.

― Угадайте, господин бургомистр, зачем я пришла? ― шутовски подмигнув, спросила она.

― Наверное, налог принесли?

― Ах, что вы! ― кокетливо отмахнулась кружевным платочком посетительница.

― Или с жалобой на кого-нибудь?

― Нет!

― Может быть, снова деньги собираете для выкупа попов? ― ехидно продолжал Лештяк.

Тут вдовушка печально поникла головой и едва слышно простонала:

― Коли вы не угадали, то и мне незачем говорить!

И в голосе ее звучало такое горькое отчаянье, такая за сердце берущая печаль!

― Как? Неужели вы собираетесь предложить себя…

― Ведь вдова я, ― стыдливо пояснила гостья.

― Что ж, довод весьма веский. Гм!

― Ради города нашего жертвую собой, ― добавила Фабиан, покраснев до корней волос.

― Да, но что скажут на это отец Бруно и патер Литкеи? ― полусердито, полувежливо проворчал бургомистр. ― Ведь они вас почти что в святой чин возвели.

― Отслужат молебен за мою душу. Душа-то моя по-прежнему будет принадлежать христианской церкви. А тело свое я на алтарь моего родного города приношу.

― Отлично. Я запишу вас.

Приходили еще несколько пугал огородных: Панна Надь с Цегледской улицы, вдова Кеменеш, Мария Бан. Нескольких из них бургомистр попросту выгнал из своего кабинета.

― Убирайся ты, доска плоская! Ну, какому черту ты нужна?

А одну конопатую девку он, рассердившись, спросил:

― Есть у тебя дома зеркало?

― Нету, ваше благородие.

― Ну, так иди, поищи бочку с водой, посмотрись в нее, а потом приходи ко мне еще раз, коли совести хватит.

Над всеми этими слухами немало потешались хорошо осведомленные круги. На другой день, в понедельник, во время заседания городской думы даже сами господа сенаторы не пощадили своего бургомистра и отпустили несколько колкостей по поводу его неудачного предприятия.

― Ну что? Попалась хоть одна в вашу ловушку?

― Ни одной подходящей, ― зло отвечал Лештяк. Весело кашлянув, Габор Поросноки заметил:

― Просчитались мы. В Кечкемете куда проще найти для султана четырех мамаш, чем четырех одалисок.

― Найду я и четырех одалисок, ― решительно заявил бургомистр.

Упрямый, непреклонный человек был Лештяк. Добьется, если что задумает.