Читать «Деньги, девки, криминал. Как компромат управляет Россией» онлайн - страница 9

На этого человека Невзорову и предложили компромат. Звонивший пообещал предоставить материалы, которые свидетельствовали, что Щелканов страдает психическим заболеванием. Невзоров не мог не заинтересоваться подобным разоблачением. Сначала встречу с неизвестным планировали на 12 декабря, но в этот день тот снова позвонил в редакцию и сказал, что заболел и документы Невзорову передаст его сын, который пойдет гулять с собакой. Встреча должна была произойти в 23 часа 30 минут на пустыре напротив Суздальского проспекта.

Поздним вечером 12 декабря Александр Невзоров в сопровождении режиссера Михаила Ермолова и оператора Дмитрия Логвиненко отправился на окраину города. К пустырю они прибыли примерно в 23 часа 20 минут. Ермолов и Логвиненко остались в машине, а Александр Глебович пошел на пустырь. Журналист закурил и стал ждать. Было темно и безлюдно, мальчик с собакой все не появлялся. Обернувшись, Невзоров внезапно увидел перед собой незнакомого человека, который молча протянул ему навстречу руку, обмотанную белой тряпкой. Невзоров, по его словам, услышал звук выстрела и почувствовал сильный удар в плечо, отбросивший его назад. Однако он успел выстрелить из своего газового пистолета вслед убегающему в сторону железнодорожного полотна мужчине. До ожидавшей его машины Александр Глебович сумел дойти самостоятельно.

Уголовное дело было возбуждено по факту покушения, следствие изначально отрабатывало ряд версий — месть на почве профессиональной деятельности журналиста, личная неприязнь, а также и предположение о «самостреле».

Рана, нанесенная Александру Глебовичу, оказалась нетяжелой. Выстрел, как установило следствие, был произведен в упор через кожаную куртку Невзорова. Стреляли в журналиста из короткоствольного нарезного оружия малого калибра. Оказалось, что при покушении использовалась так называемая «золотая пуля», изготовленная из свинца с медным напылением, которые, как правило, используются в стрелковом спорте. «Одна любопытная версия умерла, практически не родившись, — пишет руководитель Агентства журналистских расследований Андрей Константинов. — Невзоров в присутствии Бэллы Курковой рассказал в приватной беседе министру печати Михаилу Полторанину о том, что на пустыре он должен был встретиться с офицером КГБ. Полторанин эти слова моментально обнародовал. В Ленинградской прокуратуре все как-то сразу скисли, представив себе довольно тяжелую перспективу — устанавливать всех офицеров КГБ, с которыми мог встречаться Невзоров. Выручил сам пострадавший — по телевидению он сказал, что Полторанин все напутал. Но Полторанин вряд ли мог что-то напутать. Дело в том, что в начале декабря 1990 года Невзоров приезжал к тогдашнему начальнику управления КГБ по Ленинграду и области Анатолию Куркову. Разговор, в частности, шел о Щелканове. Невзоров просил Куркова предоставить документы о психическом заболевании председателя горисполкома. Курков отказал. Однако свидетели сообщили, что Невзоров, по его словам, якобы усмотрел в глазах Куркова страстное желание выдать телевизионный компромат на Щелканова. А через несколько дней прозвучал звонок с предложением предоставить эти самые документы. (Документы, кстати говоря, так и не нашли. Хотя искали их тщательно, в том числе и оперативным путем.) Поэтому Невзоров вполне мог сказать Полторанину, что шел встречаться с офицером КГБ. Другой вопрос — а был ли сам звонок?» В Питере многие судачили о том, что, возможно, Александр Невзоров сам организовал «покушение» для того, чтобы привлечь к себе внимание и укрепить репутацию борца за справедливость. Сегодня говорят, что правду о покушении на Невзорова знает только он сам.