Читать «Убойный калибр» онлайн - страница 2

Снайпер полз, преодолевая дистанцию сантиметрами и почти не приминая траву, потому что он там, где можно было ее примять, он поворачивался на бок и змеей извивался, огибая особенно высокую и ломкую траву. Самодельный маскировочный халат Снайпера представлял собой обыкновенную плащ-палатку, обшитую разной ширины полосами материала цвета хаки. И Снайпер сам проверял эффективность этого маскхалата, заставив одного из своих товарищей пробираться через траву в нескольких десятках метров от себя. И только с близкого расстояния можно было различить и выделить человеческую фигуру. В траве же, в горизонтальном положении, маскировочный халат укрывал полностью. В пятидесяти метрах его никто не смог бы увидеть.

Сержант-инструктор Джон Джонс обучал снайперов не только стрелять и ползать, оставаясь невидимым, делать норы и долговременные окопы, но и шить для себя халаты и костюмы. Вернее, не шить с нуля, а делать из обыкновенных камуфлированных костюмов – маскировочные. Особенно Джонсу нравились костюмы с многочисленными головками болотного камыша, сохраняющего длительное время стойкость даже после того, как его срежут. И каждый из курсантов смастерил таких костюмов несколько. Только не всем это могло пригодиться. Например, в местах, где обитал и воевал джамаат Снайпера, вообще не было болот, и Снайпер впервые увидел их только в Пакистане, хотя, конечно, знал, что это такое.

Снайпер полз, не торопясь, и эта неторопливость позволяла кому-то пожить дольше. Пусть на несколько минут, но дольше. А каждый человек, даже приговоренный к смерти, отлично умеет ценить минуты своей жизни. Каждый человек перед смертью обязательно думает о том, что он не успел завершить. Снайпер чувствовал свою силу и власть из-за возможности распоряжаться чужой жизнью. Это не каждому дается. Не каждому, то есть дается постоянно или хотя бы надолго. Наверное, Снайпера понимал только один эмир, Абдулмалик Бахтияров. Впрочем, с эмиром снайпер разговаривал на эту тему. С другими он, человек малоразговорчивый и даже угрюмый по своей природе, и разговора о своих чувствах не заводил. Эмир же его понял, потому что сам, наверное, любил распоряжаться чужими жизнями. Более того, именно он решал, чьими жизнями стоит распоряжаться в очередной раз…