Читать «Песочные часы с кукушкой» онлайн - страница 30

– И зачем ты это устраивал? Проверить хотел?

– А что если и так? – Взгляд Якова быстро скользил по строчкам, лицо было невозмутимо.

– Одним свиданием ничего не докажешь.

– А кто сказал, что оно будет только одно?

Жак уставился на хозяина и не сводил с него глаз до тех пор, пока Яков, вздохнув, не отложил газету. Он с легкой усмешкой встретил взгляд Жака, и чуть приподнял бровь.

– Тебе ведь есть, чем заняться, mon ami?

– Как раз нечем. – Парировал Жак. – Я три дня не спал, пока мы двигатель собирали, и теперь надеюсь на некоторое количество выходных. Сегодня вечером отосплюсь, а завтра…

– Что завтра?

– Я вот подумал, чего ради мы сидим дома, как мыши в норке? Я так скоро забуду, как солнце выглядит, стану бледным, как моль. Да и тебе не помешает отвлечься.

– И куда ты предлагаешь пойти? Остров не особо богат на развлечения. Разве что взять билет на пароход до Бреста, но там все те же порты и склады, в основном. А мне Остров покидать надолго не стоит, после сегодняшнего – особенно.

– Зачем нам Брест… – отмахнулся Жак. – На набережную пойдем. Приехал парк развлечений. Карусель, колесо обозрения, метание ядра…

– Ты обмельчал, смотрю, и стал весьма непритязателен в прожигании жизни. Ну да ладно. Будет тебе карусель.

Визит седьмой

На острова пришла осень. Впрочем, она не сильно отличалась от лета – стало прохладнее, поднялись ветры, и только. Теплое течение Гольфстрима, обнимавшее архипелаг, смягчало климат; снег здесь видели крайне редко.

Карл Поликарпович все реже навещал своего друга Якова – совершенно неожиданно он оказался загружен делами финансовыми, связанными с тем, что чайник с часами становился все более популярен, даже можно сказать – вошел в моду по всей Европе и даже дальше. С легкой руки Шварца агрегат этот назвали «Сцилла», и, то ли из-за экзотичного названия, то ли потому что вещь действительно была полезная, заказами Клюева завалили так, что он едва ли видел в делах просвет, не ожидая передышки до самого Рождества. Раз или два он зашел к Якову, да и то, обсудить картинку на рекламном буклете, а после сидел безвылазно в своем кабинете, строча письма, или налаживал дела на фабрике. Он даже пристроил к производству своего младшего брата в Санкт-Петербурге, на чьем попечении до этого вяло доживала свой век старая мастерская Поликарпа Ивановича. Теперь ее оборудовали по последнему слову техники, и Влад Поликарпович Клюев с энтузиазмом взял на себя обеспечение рынка Российской Империи. В той, кстати, намечались некие политические перемены, как сообщил Влад в письме – Николай Второй отрекся от престола в пользу брата, Георгия Александровича. Но Карл Поликарпович уже был в курсе этих новостей, узнав из газет, что Николай Александрович покинул столицу, отправившись с семьей в Крым, в надежде поправить здоровье цесаревича, а тем временем Георгий Первый, провозглашенный Императором Всероссийским 19 сентября 1916 года, практически сразу же совершил перестановки в Государственном совете, поставив во главе Столыпина, которого для этого уговорил вернуться с заслуженного отдыха после покушения 1911 года. Иностранная пресса, каковую на Остров доставляли ежедневно, а в особенности английская, пророчила Российской Империи путь Великобритании – то есть конституционной монархии. «Тем более что теперь обоих монархов зовут Георгами», – пошутила «Морнинг Стар». Карл Поликарпович шутки не оценил, даже после того как, воспользовавшись карманным словарем, проверил свой перевод. Он, несмотря на занятость, стал-таки подтягивать свой английский, а, чтобы не зубрить бесцельно, читал англоязычную прессу. И странно, новости об Империи не настолько сильно взволновали его, как он мог бы сам вообразить. Прошло всего три года с того дня, как он переехал сюда, на Остров, а уже вести о таких глобальных событиях дома воспринимаются, как повод попрактиковаться в переводе. Куда больше Карла Поликарповича сейчас занимали дела часовые – собственно, ради них он и выкраивал время для языка: большинство из заказчиков по-русски не говорили. Настасья Львовна относилась с пониманием. И гордилась мужем, и было чем – дела шли в гору, успех следовал по пятам, так сказать – Клюев уже готовил эскизы первой марки электромобиля, и кончики его усов все время задорно торчали вверх, но… В самой глубине души он, как и всякий русский человек, наделенный «нутром», чуял, что есть какая-то закавыка в том, что происходит. Беспокоило его то ли ощущение, будто его подхватило ветром и несет, пусть и в нужном направлении, но помимо его воли; то ли все просто происходило слишком быстро. Однако, получив хмурым октябрьским утром письмо с гербом Совета Представителей, на котором в центре красовалась шестеренка, через которую проходила молния, Карл Поликарпович не обрадовался, а наоборот, насторожился. Он аккуратно вскрыл конверт ножом, вдумчиво поерзал в мягком кресле кабинета, что располагался на втором этаже фабрики, и только после этого развернул лист бумаги.