Читать «Шпионские игры царя Бориса» онлайн - страница 176
Ирена Асе
— Это дело нам привычное. Не то, что пана есть. Впрочем, все в жизни когда-то случается в первый раз.
Через пару минут в печи на кухне уже полыхал огонь, истекающего кровью Анджея Комарского раздели догола и проволокой — за руки и за ноги — крепко и основательно привязали к большому вертелу. Микелис предложил:
— Надо бы его сначала убить — проткнуть насквозь вертелом и так зажарить, как поросенка.
Марек зло ответил:
— Наоборот, пусть пан перед смертью как следует помучается! Живьем зажарим гада!
«Откуда в нем такая ненависть?» — не понимала Ванда.
А Марек велел:
— Давай, работай!
Здоровенный Микелис начал медленно поворачивать вертел, чтобы туша пана прожарилась равномерно.
В это время Комарский, опаленный огнем, от боли пришел в сознание и страшным голосом заорал.
— Боже! — взмолилась вслух Ванда, — прошу Тебя, Всемогущий, прекрати его мучения!
И добавила про себя: «А еще умоляю, сделай так, чтобы Яцек задержался на рыбалке, иначе эти твари и его съедят!».
Так как по нужде хотелось всё сильнее, Ванда решила себя не сдерживать, что ей терять?
— Ах, ты дрянь! — разозлилась Моника. — Холодно же, а у меня могут ноги намокнуть, — она с силой оттащила помещицу от сотворенной ею лужи. — За такие дела буду тебя на медленном огне жарить, шляхтянка! Много ты моей крови попила!
«Интересно, каким образом? — подумала Ванда. — Ни разу даже не ударила. Ну, а если и ворчала, что Моника готовит плохо, так такую скверную кухарку еще поискать надо! Попросить, чтобы пристрелили меня сейчас, что ли? Очень уж страшно!».
В это время с кухни раздался еще один страшный крик. Очнувшись на секунду на вертеле, пан Комарский тут же снова потерял сознание от невыносимой боли и ожогов, но через минуту непостижимым образом он снова очнулся.
— Добей его! — вновь предложил Микелис Мареку. — Не видишь что ли, как страшно мучается человек?
— И поделом! У меня до сих пор на спине рубцы с того дня, как позапрошлым летом пороли. И за что?! Подумаешь, украл гуся у вдовы Анны. Ну дали бы розог, так нет же, кнутом били. Да так, что казалось, скоро помру. Потом неделю на животе отлеживался и не знал, выживу ли…
— А кто бил?
— Холуй помещичий, Имант. Мы его потом первым съели.
— Так вот, значит, почему первым.
— Ты тушу пана на правый бок поверни, надо равномерно жарить.
Жутью веяло от этого будто бы обыденного разговора.
Кухарка Моника вдруг забеспокоилась:
— Эти мужики еще зажарят неправильно — испортят мясо.
Она повернула Ванду в сторону двери, приказала:
— Пошли на кухню! Сама буду смотреть, как жарить. А если что, ты подскажешь, — ядовито добавила она. — Ты ведь всегда меня поучала, дрянь, как готовить. Вот, и подсказывай.
— Не ты, а вы, — сказала вдруг Ванда.
— Хорошо, барыня. — согласилась Моника. — Я помню. Вы госпожа. Когда мясо пана Анджея будет готово, я вам щедро лучший кусочек отрежу.
— Эй! — крикнул вдруг из кухни Марек. — Не надо никуда идти. Микелис сам справится. А я пока с Вандой хочу поговорить. С пани нашей.
«О чем это он хочет говорить? Убивать что ли идет? Надо бы молитву прочесть», — подумала Ванда.