Читать «Шпионские игры царя Бориса» онлайн - страница 162

Бедняга Божан Иванов прекрасно знал, что такое русское хлебное вино — напиток, куда более крепкий и опасный, чем любое из вин его родины. Француз просто запаниковал: пить такое на голодный желудок! Робко сказал:

— Можно, я лучше грибочков?

— Вот это правильно, я и сам пить не люблю. Ты погоди о встрече с Тимофеем, да о битве и войне докладывать, скажи, сначала, как добирался.

Француз состроил умильное выражение:

— Боярин, не прогневайся!

— Ну, что ты еще учудил?

— Нацепил себе перо на шляпу и стал выдавать себя за французского дворянина де Божана.

— И зачем? А вдруг кто не поверил бы?

— Да, если б я представился слугой, тогда бы не поверили! Зачем такого дорого жеребца мне дали, одежду господскую, денег много?! Так никто, кроме дворян да купцов, не путешествует. Но купец без телег с товарами не ездит, значит — шевалье де Божан.

— Подожди. Что еще за шевалье?

— Да это по-французски шляхтич означает. Дворянин.

Афанасий Иванович задумался. А ведь во всем прав Божан. Но строго спросил его:

— Небось, дворянином стал, чтобы легче было девкам юбки задирать?

— Да ни с одной девкой в путешествии близок не был, Богом клянусь! Верен я остался Анисье.

Последнюю фразу Божан произнес с некоторым сожалением, чего, впрочем, не заметил даже опытный дипломат Афанасий Иванович. Быть может, потому, что думал уже о другом.

— Значит, в пути представлялся дворянином? А если кто из тех, кого ты встречал в пути, вдруг увидит тебя слугой? Да растрезвонит, что ты самозванец, да выпороть как следует потребует кнутом! Так, чтоб либо дух из тела вон, либо месяц сидеть не мог!

Божан растерялся:

— Так что ж теперь делать? Молодой я, глупый еще, наверное. Совсем о том не подумал.

— Я вижу только один выход, — серьезным тоном продолжил Власьев.

— Какой? — оживился молодой человек, услышав, что выход все-таки есть.

— Вернемся в Москву, брошусь в ноги великому Государю, чтобы возвел тебя во дворяне и тем спас твою непоротую задницу, — с улыбкой произнес Власьев.

У француза захватило дух. Он, сын колбасника, станет дворянином! Вот Анисья обрадуется! Да она его на руках на радостях от Вильно до Москвы нести будет готова. Аниська ведь нежная и мягкая, но сильная. Русские женщины — это вам не француженки. В тот момент Московия казалась сыну марсельского ремесленника самой прекрасной страной на свете!

— А то, что услышал о битве при Кокенгаузене успеешь еще мне рассказать, — заметил Власьев и продолжил. — Времени у нас много. Видно, придется нам долго в Вильно пожить… Приходил тут ко мне вчера один шляхтич от польского канцлера, говорил: «Король при войске в Ливонии и надо бы вам ехать к нему». А наш второй посол боярин Салтыков-Морозов в ответ сказанул: «Мы этого и слушать не хотим, Великий Государь послал нас к королю в Польшу или в Великое княжество литовское, а в Ливонию нам хаживать не велел. А нам против царского приказа ничего сделать нельзя».