Читать «Шпионские игры царя Бориса» онлайн - страница 153

Через минуту Мария вылезла из-под телеги и с грустью произнесла:

— Из-за этой войны я стала грязной, вонючей и, наверное, некрасивой.

Поскольку опровергать то, что они живут в грязи было бесполезно, Ганс с жаром возразил против последнего тезиса:

— О, фрау Мария, вы — самая красивая женщина на всем белом свете!

— Вот подхалим! — засмеялась трактирщица. — Тимотеус, вы слышали, что за подлиза этот мой трактирный слуга.

Очень больно было Гансу слышать этот смех. А купец вдруг серьезно заметил:

— Ну, вообще-то он прав. Полностью прав.

Мария очень внимательно посмотрела на русского и минуту они сидели молча. Потом тишину прервал очередной пушечный залп шведской батареи…

* * *

С каждым днем становилось всё холоднее — среди беженцев обнаружились умершие от холода. Трупы было негде хоронить.

17 сентября случилось чудо: в шведском лагере вдруг затрубили в трубы, забили в барабаны, шведы свернули свои походные шатры и покинули предместья города Риги.

Вскоре стало известно, к городу с большой армией подступает Его Величество Сигизмунд III. Никогда он не был так популярен в Риге, как в тот день, когда вместе с войском вступал в город. Забыв обо всех разногласиях, рижане кричали Его Величеству: «Виват, Сигизмунд!». Король слушал эти восторженные возгласы и улыбался.

Фрау Мария и купец Тимотеус, впрочем, не стали смотреть, как польский король и его воины вступали в город. Они поспешили в предместье Ластадия. Перед началом осады рижане сами сожгли все дома, которые находились неподалеку от крепости. Но постоялый двор фрау Марии размещался на самой окраине. Надежды трактирщицы оправдались. Если бы ни непрерывные дожди, ее дом исчез бы в огне. Но вода потушила пожар, и огонь не дошел до дома фрау Марии. Уцелел даже забор. Трактирщица вошла в здание и тяжело вздохнула.

Шведы разграбили постоялый двор. Здесь нельзя было найти ни грамма еды, ни посуды, ни постельного белья, ни спиртного. Осталась лишь тяжелая деревянная мебель: кровати, скамьи, столы, пустые сундуки. Женщина села на деревянную кровать и горько заплакала.

Она плакала больше часа, пока не услышала, что кто-то идет. Возчики Тимотеуса, крепкие бородатые русские мужики, несли тяжелые пуховые перины, подушки, одеяла, к дому подъехала телега, груженная посудой и бочками с пивом.

— Откуда? — только и спросила Мария у Тимотеуса.

— Некоторые вещи мне подарил мой торговый партнер Франц Ниенштедт, а что до остального, так ведь склады рижских ремесленников, как и прежде, полны товарами. В Риге стали продавать даже продукты.

Тимотеус рукой показал на рыжебородого слугу, который сноровисто относил в погреб окорока, ветчину. За ним еще один русский возчик катил бочонок с квашеной капустой.

— Но, Тимотеус, это же стоит огромные деньги! — пафосно и с некоторым лицемерием всплеснула руками Мария. — Я не могу этого принять.