Читать «Шпионские игры царя Бориса» онлайн - страница 107

Руки и ноги рижанина тряслись не столько от сильного холода, сколько от объявшего его ужаса. И еще было обидно: почему все кончилось именно так?! Заговорщик не мог понять причины своего заточения, ведь еще вчера его могущественный родственник, судья и бургомистр Никлаус Экк был приветлив с ним!

Сколько Флягель ни всматривался, но в кромешной тьме он не мог разглядеть даже стен своей темницы. Чтобы хоть как-то отвлечься, а главное, поискать путь к спасению, патриций начал думать, где он мог допустить ошибку, можно ли что-то исправить. Он вспоминал события последних недель, с того момента, как отправился в путь из Риги на Русь… В чем заключалась его ошибка? Быть может, кто-то следил за трактирщицей Марией? Но тогда зачем было выпускать его в Псков, откуда он мог и не вернуться, подобно Клаусу Бергену навсегда оставшись на Руси. Нет, решение о его аресте, наверняка, было принято только после того, как он привез письмо. Значит, предать его мог только его родственник, бургомистр и бурграф города Никлаус Экк. Но почему? Вспомнилась ироническая улыбка на лице Клауса Бергена, его слова о том, что выбирая между ним и властью, Экк выберет власть. Но что теперь делать? Пора расплачиваться за свое легковерие.

Ходя по темнице, узник размышлял: «Итак, Экк — враг. Надо подумать, не сказал ли я что-либо на допросе, что можно использовать против меня».

Рижский патриций стал вспоминать состоявшийся в магистрате разговор. Суровыми были лица ратманов, Никлаус Экк смотрел на Флягеля не просто, как на чужого человека, а как на какую-то букашку. Он грозно спросил:

— Что ты делал в Пскове, Генрих Флягель?

Хотя в помещении было хорошо натоплено, Генрих Флягель поежился, словно от холода.

— Я… я ездил на Русь по торговым делам.

Сидевший напротив него Франц Ниенштедт презрительно усмехнулся: кто же ездит в Псков в феврале?! Теперь в нем ничего не осталось от того добродушного старика, каким Флягель знал его. Перед ним сидел строгий судья.

— Ты привез мне письмо, с которым я ознакомил членов магистрата. Ведомо ли тебе, что в том письме? — продолжил допрос бургграф Никлаус Экк.

— Письмо было запечатано. Мне лишь объяснили — старый торговый партнер господина бургомистра шлет ему весть. Разве я сделал что-то не так?

— Искренен ли ты, Генрих Флягель? Рижский рат и польский король не прощают предателей.

В последующие полчаса Генрих Флягель боролся за свою жизнь. Преодолевая терзавший его страх, рижский патриций сохранял ясность мысли, отвечал так, чтобы никто не мог ни в чем его обвинить. А затем рижский палач Мартин Гуклевен отконвоировал его в темницу. На лице простого ткача Гуклевена (палачом рижский ремесленник работал по совместительству) Генрих Флягель читал: не часто мне попадается в руки столь знатный господин, скоро я узнаю, ломаются ли кости рижского патриция так же легко, как и простолюдина.