Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 154

Ожесточение бунтовщиков дошло до крайних пределов: от крови и вина они опьянели совершенно, и когда Хованский, «Тараруй», спросил их:

– Не выгнать ли из дворца царицу Наталью Кирилловну?

– Любо! любо! – отвечали ревом эти рассвирепевшие звери. Спасенья нельзя было ждать ни откуда. Надо было опасаться, что обезумевшие мятежники станут бить всех бояр. Поэтому приходилось выдать тех, кого они требовали, а главное – выдать Ивана, брата Натальи Кирилловны.

– Брату твоему не отбыть от стрельцов: не погибать же нам всем за него! – с сердцем сказала царевна Софья царице Наталье.

Бояре также просили царицу выдать брата, чтобы спастись самим.

Несчастного выдали: его ввели в церковь Спаса, перед смертью исповедали, приобщили, и, как умирающего, напутствовали и соборовали. Царевна Софья советовала ему взять образ и нести перед собой – не испугаются ли убийцы и не устыдятся ли образа.

Боязнь бояр не позволила даже сестре проститься с братом. Особенно торопил их старик князь Яков Никитич Одоевский, да и сцена прощанья была раздирательная.

– Сколько вам, государыня, не жалеть, а все уж отдать придется, – говорил он Наталье Кирилловне: – а тебе, Ивану, отсюда скорее идти надобно, а то нам всем придется погибать из-за тебя.

Ивана стрельцы пытали, но и под пыткой он молчал. Несчастного разрубили на части.

Поймали доктора Данила фон-Гадена. Его обвинили в отравлении царя Федора. Царица Марфа Матвеевна и царевны умоляли стрельцов пощадить его, уверяя, что все лекарства, которые давались больному парю, Гаден сам отведал в их глазах.

– Да он не только уморил царя Федора Алексеевича, – кричали стрельцы: – он чернокнижник: мы у него в доме нашли сушеных змей, и за это надо казнить его смертью.

Пытали и рассекли доктора на части.

Звери, думая, что совершили подвиг за царя, подошли ко дворцу и кричали:

– Теперь мы довольны. С остальными изменниками ваше царское величество чините что угодно, а мы за ваше царское величество, за обеих цариц, царевича и царевен готовы головы свои складывать!

Вот что наделала царевна Софья!

У царской матери, у царицы Натальи Кирилловны, не осталось никого: всех перебили. Остался только царь-ребенок. Ясно, что о борьбе со всемогущей Софьей ей и думать было нечего, – ей, которую князь Хованский называл «стрелецкой женкой», а сына ее – «стрелецким сыном», так как отец царицы Натальи Кирилловны – мы видели выше – был одно время стрелецким головой. Они остались без семьи, и современники справедливо назвали несчастную мать великого Преобразователя России – «бессемейной».

После стрелецкого погрома царевна Софья царствовала по всей своей воле: первый раз после первой русской княгини Ольги, мстившей древлянам за смерть мужа, Русской землей управляла женщина, и притом девушка, вместе с целым десятком других царевен. Все шло с докладами к царевнам «на верх»: знали только Софью, которая наградила стрельцов за верную службу, раздав им деньги и обещав еще по десять рублей на стрельца. Буяны эти переименованы были в «надворную пехоту» – тоже едва ли не по примеру «надворного» войска в Польше. Начальником «пехоты», говорят, сам себя выбрал «Тараруй».