Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 134
Даниил Лукич Мордовцев
После этих неудач с иностранными сватовствами, Филарет опять поднял дело о несчастной Марье Хлоповой, которая жила с родными в Нижнем, и – как доходили оттуда вести – была совершенно здорова.
Доктор Валентин Бильс и лекарь Бальцер, которые, по поручению кравчого Михаила Михайловича Салтыкова, племянника царицы-матери Ксении Ивановны, пользовали царскую невесту, когда она захворала во дворце, объявили на сделанный им запрос, что у боярышни-царевны была пустая желудочная болезнь, легко излечимая.
Тогда взяли к допросу Салтыкова. Салтыков, видимо, изворачивался, путался, показывал, будто бы не говорил, что боярышня Хлопова неизлечима, и вообще обнаружил, что тогда он солгал.
Не удовольствовавшись этим, царь и Филарет послали за отцом Хлоповой, а потом за дядей Гаврилой Хлоповым. Отец боярышни показал, что дочь его Марья была совершенно здорова, пока ее не привезли во дворец; во дворце ее рвало, но рвота скоро прошла, а в ссылке с ней этого ни разу не было. Спросили духовника боярышни – тот показал то же самое.
Привезли и дядю невесты – Гаврилу Хлопова, и дело объяснилось следующим образом:
Однажды царь с приближенными своими боярами ходил смотреть вещи в оружейной. Ему поднесли турецкую саблю замечательной работы, и все хвалили эту работу.
Михайло Салтыков на это заметил:
– Вот невидаль! И на Москве государевы мастера такую саблю сделают.
Царь, обратившись к Гавриле Хлопову, который тоже находился там с прочими боярами, спросил:
– Сделают такую саблю в Москве?
– Сделать-то сделают, только не такую, – отвечал Хлопов. Салтыков вырвал у него из рук саблю и с досадой сказал, что Хлопов тут ничего не смыслит. После того они «поговорили гораздо», т. е. крупно поссорились, и с той минуты Салтыковы невзлюбили Хлоповых. На беду захворала боярышня-царевна, и царю донесено было, что она больна неизлечимо.
Но, не удовлетворившись и этим объяснением, Филарет и царь послали в Нижний боярина Федора Ивановича Шереметева и чудовского архимандрита Иосифа с медиками подлинно разведать: точно ли здорова боярышня Марья Ивановна. Те нашли, что здоровехонька.
Несчастная девушка, на вопрос Шереметева: отчего она занемогла, по своей суеверной наивности, отвечала:
– Болезнь моя приключилась от супостат.
Отец ее, не менее суеверный и, злобствуя на Салтыковых за несчастье дочери, показал, что ее отравили Салтыковы: «дали-де для аппетита какой-то водки из аптеки».
Один лишь дядя боярышни, Гаврила Хлопов, объяснил и это обстоятельство разумнее всех: он сказал, племянница-боярышня занемогла от неумеренного употребления сладких блюд.
Оно и понятно. Молоденькую, хорошенькую боярышню, взятую во дворец, нареченную невесту царя и будущую царицу, конечно, все, что называется, носили на руках, закормили сластями – и, этим погубили всю ее жизнь.
Интрига Салтыковых, таким образом, обнаружилась вполне, и их разослали по деревням. Мать их сослали в монастырь. Поместья и вотчины отобрали в казну, объясняя эту строгую опалу тем, что Салтыковы «государевой радости и женитьбе учинили помешку».