Читать «Русские исторические женщины» онлайн - страница 123

Условие это заключено было 25 июля 1608 года, когда Марина сидела уже в Ярославле, как в плену. Что она там делала – неизвестно; но, по договору с посланниками польскими, ее решились отпустить на родину.

Но Марину-царицу уже не тянуло на родину: она носила уже на голове корону: как же ей воротиться в свой скромный Самбор?

Царик узнал, что Марину отправляют в Польшу. Марина – царица нужна была ему больше войск и больше денег: с Мариной он был все, без Марины – он ничто.

А Марина? Она не знала, кто он, откуда, но она все еще верила, что это ее Димитрий.

Но вот Марина выезжает из Ярославля, чтобы по договору, возвратиться на родину. Ее сопровождает тысячный конвой московских ратных людей. С ней отец, послы Олесницкий и Гонсевский.

Узнав об этом, царик разослал по городам приказ: «Литовских послов и литовских людей перенять и в Литву не пропускать; а где их поймают, тут для них тюрьмы поставить да посажать их в тюрьмы».

Мало того, царик послал Валавского с полком перехватить поляков и Марину – она ему была нужна. Но полякам, служившим у царика, не хотелось этого: они боялись, что Марина откажется от второго Димитрия – он непохож на первого: это не тот, не он. Поэтому Валавский с умыслом не догнал Марины.

Тогда царик посылает в погоню Зборовского. Этот скоро нагоняет конвой Марины, потому что желал отличиться пред русским царем; он нагнал Марину уже под Белой, разбил конвоировавший ее московский отряд и остановил Марину, Мнишка и посла Олесницкого. Посол Гонсевский с другим отрядом ушел другой дорогой.

Но Марина не едет к этому второму Димитрию в Тушино, боясь отдаться в руки неизвестному человеку. Страх и надежда боролись в ней, и потому она поехала в отряд Сапеги, чтобы оттуда вести переговоры с тем, кто выдавал себя за ее мужа. Мнишек же хотел, чтобы царик захватил их силой, и потому медлил в дороге.

И Зборовский действительно захватил Марину.

И вот Марина едет в Тушино, к неведомому человеку, который говорит, что он ее муж, ее Димитрий, который в последний раз, утром 17 мая 1606 года, в тот страшный момент, закричал ей: «сердце мое, здрада!» Она слышала, что потом кого-то убили, называя Димитрием, сожгли и даже пеплом его выстрелили на запад; но, быть может, это был не Димитрий.

Подъезжая к Тушину, Марина была весела, смеялась и пела. Она ведь ехала к мужу, которого так давно не видала; она все еще верила, что он не убит: ведь все в ее жизни волшебный сон, чудо, чары – и ее Димитрий, и корона московская на голове.

За 18 миль от стана к ее карете подъезжает молодой шляхтич, ее родственник, пан Стадницкий.

– Марина Юрьевна! – говорит он: – вы веселы, вы песенки распеваете; оно бы и следовало вам радоваться, если бы вы нашли в Тушине настоящего вашего мужа, но вы найдете совсем другого.

Это было страшным ударом для Марины: она уже боялась ехать к тому, кто назывался ее мужем.

Но делать было нечего: надо было признать его своим – для блага римской церкви. И она его признала.