Читать «На войне как на войне. «Я помню»» онлайн - страница 476

– Товарищи по взводу не «посмеивались» над вашим юным возрастом?

– Один случай вспоминаю с улыбкой.

Стояли в деревне Подгури, в Польше. В доме, напоминавшем древний замок, разместились девять бойцов нашего взвода. Они пошли отдыхать, а меня оставили охранять дом. Светило солнышко, сидя с автоматом в руках на скамейке, я разомлел и «закемарил».

На крыльцо вышли покурить несколько наших разведчиков, увидели, что я заснул, и начали надо мной смеяться, мол, доверили пацаненку-малолетке пост, а он… Я обиделся на эти «подначки», психанул, самовольно покинул расположение взвода и ушел из деревни…

По дороге навстречу мне бежала местная полячка с ближайшего хутора.

Она сказала, что в сарае на хуторе прячутся немцы-окруженцы.

Вернулся в деревню, позвал ребят с собой. Пошли на хутор втроем. Залегли на подступах и ползком двинулись к строениям. Дополз до угла дома. Заметил на крыше, покрытой соломой, какое-то секундное странное движение.

Взял пониже прицел и прострочил эту крышу длинной очередью на полдиска. Четверых немцев сразу задел, включая офицера.

Офицеру пуля попала прямо в голову. Я радовался.

А все начиналось с того, что я «немножко заснул на посту»…

– Ваша национальность как-то влияла на отношение солдат к вам во время службы в РККА?

– В армии, на передовой, национальный вопрос не стоял так остро, как в партизанских отрядах или в тылу.

Нет, в армии в этом аспекте было сносно. Так, по мелочам, несколько раз случалось. Но в основном ко мне было отличное отношение, все видели – воюет парнишка-еврей в разведке, убивает врагов, весь изранен.

Какие тогда могли быть ко мне претензии?

Я считаю, что солдаты из Средней Азии в армии не меньше евреев страдали от насмешек и шовинистских высказываний отдельных солдат и офицеров.

– Как часто разведвзвод полка посылали на разведку боем?

– Мне довелось участвовать в разведке боем, кроме того случая с «языком» – офицером, всего два раза… Смешно сказал – «всего два раза»…

Только после войны, вспоминая эти разведки боем, я понял, что выжил чудом в этих «всего два раза».

В одну из этих разведок боем нас кинули вместе со стрелковой ротой. Человек 70 стрелков поднялись цепью в атаку и пошли в полный рост.

Разведчики двигались чуть позади пехотной цепи.

А потом…

– Какие-то приметы, суеверия были в вашем взводе разведки?

– У каждого разведчика были свои приметы, а у многих и свои личные обереги-талисманы.

У меня например был нож-«амулет». Клинок хорошей стали с деревянной ручкой. На рукояти кольцо.

Когда ползешь, втыкаешь этот нож, как штык, в землю, и «подтягиваешься» вперед на такой опоре. Ребята называли мой нож – «охотничий».

И я свято верил, что пока этот нож со мной – меня не убьют на войне.

– Вы являетесь самым молодым кавалером ордена Славы?

– Нет. Рядом со мной живет Макс Привлер, награжденный орденом Славы 3-й степени. Привлер 1931 года рождения. Трижды его расстреливали немцы, но он выживал и выползал из расстрельных ям.

Он воевал под именем Юрко Яремчук в разведке 211-й СД, а после служил в отдельной разведгруппе в 1-й гвардейской армии, получая разведывательные задания лично от командарма Гречко.