Читать «Неудавшееся Двойное Самоубийство у Водопадов Акамэ» онлайн - страница 18

Вскоре после этой встречи на почте, поздно вечером я пошёл в общую баню. Она была почти пуста — кроме меня там было человека два-три, не больше. Я вымылся и сидел в воде, когда дверь отворилась и вошёл ещё один мужчина. Это был человек лет сорока, поистине могучего телосложения. Я взглянул на его спину. И вздрогнул. Всю спину покрывала татуировка. На фоне языков пламени и вихрем вплетённых в них бабочек красовался голубой Акала — бог огня. Стоило мне взглянуть на него, и я понял загадку тех стонов, раздававшихся из комнаты напротив. Всё встало на свои места: и то, что посетители звали мужчину с серым лицом «сэнсэй», и что стоны порой раздавались всю ночь до утра. Как же я раньше не догадался? Ведь татуировка была и у него — я мельком увидел её под его рукавом во время нашей первой встречи на станции Амагасаки.

Эти рисунки тушью на полотне кожи… В них таится сила совершенно непостижимая. От бога Акала, нарисованного во всю спину погрузившегося в ванну мужчины, исходило настолько бесовское сияние, что я невольно отвёл глаза. Что это за сияние? Казалось, рисунок в основе своей отличался от буддийской живописи, хотя в чём состояло это отличие я не понимал. И не знал, почему он вызывал во мне этот трепет.

В тот вечер, вернувшись домой, я достал купленные на почте открытки. Будто одержимый демоном того адского сияния, я захотел написать кому-то что-то. Неважно кому, неважно что. Но стоило мне усесться с пером перед открытками, как оказалось, что писать мне некому. Прошло немногим больше трёх лет с тех пор, как я отказался от своей жизни в Токио. И теперь, спустя эти три с лишним года, я уже не мог написать никому. Если я примусь описывать в мелочах свои будни, люди посчитают, что я жалуюсь на свою судьбу. «Что, поплакаться захотел? Другую поищи!» «Разве ты, братец, не сам себе это выбрал?» Писем такого рода я получил немало. Из чего следовало, что друзей получше у меня в те годы просто не было.

Но горький опыт меня ничему не научил, и я опять пошёл на почту и накупил открыток. Желая написать. Кому-то. Что-то. Я искал утешения, и отрицать это было бессмысленно. На лицевой стороне открытки я написал имя, адрес, перевернул её на другую сторону, но там уже ничего написать не мог, выбросил её и взял новую, и так далее, пока не перевёл их все, и когда кончились все десять, что я купил на почте, моя душа, наконец, обрела покой молчания. Быть может, именно в поисках этого покоя я и отправился за открытками на почту. Я всё равно знал, что снова, уже в который раз отправлюсь на почту, куплю марки и открытки. Сердцем немо твердя отчаянное заклинание старой шалавы из соседней комнаты.

Однажды ввечеру выйдя в коридор, я услышал доносившиеся из комнаты напротив приглушённые мужские голоса. Не останавливаясь, я прошёл до конца коридора к общей уборной. Уже протянул руку, чтобы открыть дверь, как вдруг она распахнулась сама, и из уборной вышла Ая. «А!» — вздрогнул я. Но она лишь мельком взглянула на меня, не останавливаясь, прошла по коридору до моей комнаты, обернулась, снова взглянула на меня и вошла в комнату напротив. Я присел над унитазом и снова увидел прямо перед глазами тот рисунок: женщину, держащую во рту половой орган. Я представил себе, как Ая только что сидела на корточках над этим унитазом и справляла нужду, глядя на него. Когда она взглянула на меня во второй раз, в глазах её промелькнула усмешка — наверное, она как раз вспомнила этот рисунок.