Читать «Лахудра» онлайн - страница 19

Рядом, за фанерной стенкой им слышно беспокойное дыхание малютки. Ее детская кроватка заняла почти половину их крошечной комнатушки, так что спать супругам приходится раздельно.

«Не дай-то Бог, думает Владик, чтобы она хоть когда-то догадалась, что долгие годы истинным супружеским ложем ее родителям служил этот вот крепкий, грубо сколоченный и с виду неказистый, но поразительно прочный, с дедовских времен оставшийся кухонный стол…»

13

– А вы мине за Магадан не говорите! – басовито гудел рослый бородач, беседуя за столом с двумя молодыми очкастыми парнями, видимо командированными. – Что ж я за просто так на Севере шестнадцать лет откатал? Уж будь здоров, как-нибудь повидали свет, кой-чего видели. Там было что делать, когда весь Союз Лёнькину пайку сторублевую сосал, как медведь лапу в-ввв-оо! – он смачно зачавкал. – Вот тогда я там – да! – по куску и по полтора в месяц вот этими вот руками брал! – он совал соседям свои громадные лопатообразные ручищи. – Прииск, понимаешь? Заброшенный, понимаешь? Государству там держать людей невыгодно, сплошной расход, а потребкооперации передай она, брат, там еще пошурует, еще – будь здоров, золотишка там нагребёт…

– Да-да, мы понимаем, – соглашались ребята, – только нам уже пора…

– Да сси-дди уже… – повелительным тоном бросал бородач и подливал еще водки.

В полупустом привокзальном ресторане было душно, дымно и смрадно; оркестрик по заказу сибиряка, которого звали Прохором, уже в третий раз играл «Городские цветы». Солист с особым чувством повторял припев, когда в зал вошла Таська. В алом платье со смелым вырезом и крупной черной бижутерией в ушах и на шее, смело, но неброско накрашенная, она сейчас легко могла бы сойти за двадцатилетнюю женщину. Она прошлась по залу, и лавировавший между столиками с подносом в руках официант Феденька одним взглядом дал ей «наколку», указав на выгодного клиента. Она присела за соседний столик, с рассеянным видом раскрыла сумочку, прислушиваясь к голосу Прохора, который, не умолкая говорил, в очередной раз подымая до краев налитый фужер:

. —… а щас, когда любая срань в кооперативе на шашлыках да цветочках по пять кусков в месяц имеет, причем совершенно официально, гробить свою молодую жизню на Колыме ищите фрайера!

– Эт-точна, – поддакивали очкарики, не зная, как бы им поудобнее откланяться, собеседник им явно мешал.

– Простите, – поднявшись, Таська подошла к ним и с оттенком смущения произнесла: – у вас огоньку не найдется?

Оглядев ее с головы до ног, Прохор ухмыльнулся:

– А не рановато ли ты дочка, того… курить начала?

– А ну вас на фиг, папаша, – обиделась Таська, – я к вам как к человеку, а вы… Так и скажите, что вам спичек жалко.

– Ну да! – возмутился бородач. – Кто Прохора в жадности упрекнет – три дня не проживет. Эй, братки, вы куды?.. – закричал он вслед проворно поднявшимся соседям. – Эх, хлипкий же народ пошел! Знаешь, как мы в «Большом Урале» в том году гудели? А? Это свердловский кабак… – он зажег спичку и поднес Таське. – Прям двери забаррикадировали и… За два дня семнадцать кусков гикнули – во как, мать! Да ты садись, садись, ты что, одна здесь?