Читать «Улица Зелёная» онлайн - страница 19
Эсфирь Яковлевна Цюрупа
— Чего будем делать? — мрачно спросил Панков.
А Дёмочкин, сидя на дне траншеи, задумался. Он смотрел в высокое небо.
— Уже тоненькая луна видна, — сказал он. — Совсем новорождённая.
Все поглядели на серп месяца, тонкий, как след от ногтя, и поняли, что теперь-то уж всем попадёт по-настоящему, потому что хотя небо ещё светлое, но уже наступил вечер.
Вдруг знакомая голова в очках заслонила новорождённый месяц, и Матвей услышал голос прадеда:
— Вот они где, голубчики!
С земли вниз сунулась бородатая морда Гамбринуса, он жалобно заскулил, увидев ребят с такой высоты. И Пискля запрыгал там наверху и запищал:
— Вот они! Вот они! Я сказал, что они тут!
Сверху, сталкивая песок, сползла складная лестница-стремянка, на которую прадед всегда влезает, чтобы снимать яблоки с высоких веток.
— Ну-ка, братцы, установите её там поудобней, — распорядился прадед. — Так! Теперь вылезайте живо. По одному.
Они вылезли по одному на поверхность земли, на зелёную травяную сторону. Здесь, на улице, уже было не так, как раньше: солнце село за сосны, яблоневые сады за заборами потемнели, и кой-где в домах уже зажглись огни.
— Хороши! — неодобрительно сказал прадед всем четверым. — Препровожу вас в детский сад и сдам на руки начальству. Воображаю, сколько хлопот вы понаделали!
Но «начальство» — Зоя Петровна уже бежали по улице им навстречу. Она махала руками, лицо пылало гневом. Едва она подбежала, как Пискля заговорил быстро-быстро:
— Это отдельный Матвей туда первый залез. Это он прыгал на матрасе…
Зоя Петровна сейчас же перенесла свой гнев на прадеда.
— Вот, вы видите, что делается! — зашипела она, наступая на него.
— Ужас-ужас, — согласился прадед и сделал такие же страшные круглые глаза, как у неё.
— Ваш отдельный мальчик портит наших детей! Я буду жаловаться! — крикнула Зоя Петровна.
— Ужас-ужас-ужас, — закивал прадед.
Однако теперь Матвею показалось, что в очень страшных глазах прадеда прыгает смех. Но, может быть, Матвею только показалось? И в самом деле, прадед поглядел на Зою Петровну с жалостью.
— Наверно, очень утомительно всё время жаловаться, — сказал он. — Вот и Пискля у вас всё жалуется, тоже, наверно, устаёт, бедняга.
Зоя Петровна сделалась красная, как свёкла, она отвернулась от прадеда, схватила Панкова и Дёмочкина за плечи:
— В группу, в группу, в группу!
Однако Панков выскользнул из-под её руки. Он сделал шаг к Матвею и сказал решительно:
— Мы с Дёмочкиным сами свалились в траншею.
— Да, — сказал Дёмочкин, — захотели и свалились.
И они сами пошли в группу, впереди Зои Петровны.
Прадед взял лестницу-стремянку за толстый конец, Матвей взял за тонкий, и они понесли её домой. Прадед шагал впереди и молчал, а Матвей шёл, насупившись, сзади. Он даже спотыкался, потому что он ждал: сейчас прадед скажет: «Я на тебя сердит! Ты ещё мал, и нельзя тебе лазать по всяким траншеям!» И правда, прадед сказал:
— Я на тебя сердит. — Но дальше он сказал по-другому: — Мы с тобой мужчины, Матвей, а наша прабабушка — женщина, и мы должны её щадить, а не волновать.