Читать «Аптечное дело» онлайн - страница 90

— Социализм — это государственная монополия на сред ства производства, — заявил Миркин. — Как вы можете подозревать нас в чем-то подобном?

— Однако именно этой монополии вы и достигли.

— Напрасно вы нас обвиняете нас в этом. Для капиталиста жажда контроля над рынком столь же естественна, как для рыбы желание иметь побольше чистой воды. Чем больше водоем, тем больше в нем рыбы.

— Тем больше рыбины друг друга едят… — вставил я.

— И тем не менее таков закон моря!

Бурциевич откинулся назад с ощущением полной уверенности в своих словах, достал сигару из коробки, поданной ненавязчивым официантом, и со вкусом раскурил ее, сделав затяжку:

— Хорошо, что я догадался припрятать эти сигары.

— Мыши? Или домовые?

— Нет, приятели Ларисы, — снисходительно усмехнулся Бурциевич. — Она частенько устраивает здесь вечеринки, и ее гости проходят по дому как саранча. Всего неделю назад они выпили тридцать ящиков шампанского, и этого было мало. Они залезли в погреб и выпили полдюжины бутылок «Бенедиктина», который я хранил для особого случая.

Я как будто услышал звон колокола, доносившийся издали как сигнал тревоги, которого я ждал и который наконец прозвучал. Наконец-то наружу вышло то, чего не хватало в моей мозаике, и теперь весь дракон оказался у меня перед глазами, во всем своем уродстве — само воплощение зла. Дракон, более отвратительный, чем все предыдущие драконы, с которыми мне доводилось сталкиваться.

Зажигая сигарету, я наклонился вперед, скрывая выражение своего лица. Ощущение, словно молния пронзившее меня, неизбежно отразилось в глазах, а мне не хотелось, чтобы Бурциевич увидел его раньше времени. Тот вновь откинулся на спинку кресла и попросил официанта принести бренди. Он находился в хорошем расположении духа, в котором и должен пребывать человек, сделавший верный выбор. Подняв голову, я взглянул на Ларису — во время разговора она хранила молчание, переводя взгляд с одного лица на другое. Безусловно, она была самым ярким пятном картины, затмевая собой обоих мужчин, но в то же время ее роль в композиции не была обозначена. Я подумал: не была ли такая роль ей отведена вообще или это опять сработало мое ненасытное воображение?

— Вы, вероятно, знакомы со многими занятными людьми, — заметил я.

— Я люблю вечеринки, — бросилась Лариса с вызовом. — Люблю клуб «Саардам», и хожу туда, когда есть настроение. Не представляю, как именно можно жить, если не веселиться.

Она смотрела на меня, и ее глаза были по-прежнему как распахнутые окна, в которые видно голубое небо. Можно было смотреть в них, смотреть и не различить ничего, кроме светло-голубого цвета. Совсем, совсем ничего.

Бурциевич снисходительно улыбнулся:

— Сегодня вечером довольно холодно. Пойди зажги камин в библиотеке, мы придем следом.

Девушка встала:

— Не забудь, ты что-то хотел сказать ему.

— Конечно, я как раз об этом и думал.

Перед тем как выйти из комнаты, Лариса вновь взглянула на меня.