Читать «Приключения порученца, или Тайна завещания Петра Великого» онлайн - страница 48

Алёха за десять лет поматерел, оевропеился, носит парик, лицо начисто бреет, от того молодого, да лихого казака, прежнего, ничего уж и не осталось. Только чёртики в серых его глазах иногда вспыхнут, да усмешка кривая появилась. Со слугами и с Давыдом стал груб, заносчив, крестьян своих в деревне порет нещадно, бегунцов, крестьян своих беглых, с Дона возвращает и крепко наказывает – кого на каторгу, кого на дыбу или до смерти запороть велит. Дворянством своим новым, чином, кичится, как родовитый. Перед начальством спину гнёт, да на подчинённых покрикивает. Родил ещё двоих детишков, а старшего, Кирилла отправил на обучение в морскую академию а потом и в Италию, для морского дела обучению. Младших в гимнасию определил, короче стал настоящим барином и казачье своё прошлое напрочь забыл и не вспоминал более. В новые времена и жить по-новому надобно.

Савва же, напротив, ничуть не изменился, только бороду свою дьявольскую сбрил, а усищи непотребные оставил. Дела торговые вёл ладно, в Малороссии да и в Сибири дела широко развернул, деньгами воротил не малыми, но на казнокрадстве не попадался, да и деньгами сорил немеряно и прежних утех своих не прекращал. Очень уж умирали за ним дамы московские да малороссийские. Холостяк, умён, обходителен, сказочно богат, щедр, и по-прежнему, красив, как чёрт. Потерпев поражение на Балканах, оставил он, до поры до времени, мысли свои об освобождении родины своей и весь отдался торговле и шпиёнству. Его увлекала сама игра, сам процесс поиска и комбинирования интересов разных. Военная карьера его мало привлекала. Он был человеком для тайных, и особо деликатных, мероприятий.

На неделе прибыл в Москву из новой столицы князь Меньшиков Александр Данилович. У него то и попросили аудиенции помощник коменданта, лейтенант «маркшейдер Синельник Алексей Кириллович и давний Меньшикова приятель, надворный советник Рагузинский Савва Лукич Владиславович.

Глава вторая

Меньшиков Александр Данилович

Меньшиков принял посетителей, встав из-за большого массивного резного стола, италианской работы, покрытого зелёным бархатом. На столе лежали какие-то бумаги и массивная хрустальная чернильница; в сафьяновом пенале торчали гусиные перья, одно перо лежало на бумагах – весь этот антураж был изображён на столе для форсу, так как, ни писать ни читать полудержавный властелин так и не научился, но пыль в глаза пускал искусно, и, хотя все при дворе и знали о его полной безграмотности, делали вид, что верят всему этому водевилю. Богатырского росту, атлетичного сложения, лицо грубое, словно плохо сработанное топором, сизый вислый нос, глубоко посаженные глаза, волевой массивный подбородок, но улыбка приветливая и открытая. Ну, рубаха парень, свойский такой, простой, ну просто душка, да и только. Эта кажущаяся простота, приветливость его, никого при дворе не обманывала. Хитрый и изворотливый царедворец, интриган и дамский угодник, коварен, вороват, но деятелен и отважен. Предан государю, как никто из приближённых. Ревнив к царской милости, готовый исполнять любую волю его, тонко и точно предугадывающий малейшие желания монарха и выполняющий их с удивительной энергией и почти всегда успешно. Военные и строительные его заслуги перед державой и перед самодержцем огромны и неоспоримы. Вот и прощает ему государь и казнокрадство и жадность его непомерную, но и наказывает самолично жестоко, и Сашка эти наказания и издевательства принимает с благодарностью и любовию. Потому и прозвали при дворе его – сатрап – сам раб царя, но для подчинённых своих – сущий дьявол.