Читать «Приключения порученца, или Тайна завещания Петра Великого» онлайн - страница 31

– Пан старшина, казачок-то ций доповидаеться минэ. Я яго у Бирючем Куту бачив. Он з низовами нас да крымцев дюже порубал. В сабли его, вражина, москальская собака, порубаю гнида! – вскричал молодой казак на рыжем коньке и пристав на стременах взмахнул клинком.

– Тю, Остынь, Корыто, вот к батьке доставим, он и разберётся. Люди не простые. А это чо за морда чёрная як у чорта, тфу ты господи, сгинь нечистая сила!.

– Не тронь, – это султанов подарок царю батюшке нашему везём – с трудом вымолвил Толстой.

– Да ты я бачу барин знатный, вот посидишь у нас на цепи, у яме, як собака у миг охолонишь. Ваш ирод, антихрист царь нам не указ, чорт его раздери. А ну пошёл, собака, Геть шибче…

Телега с беглецами, в окружении галдящих запорожцев двинулась на север, в сторону Батурина.

К вечеру были уже в Батурине. Мазепа встретил приветливо. Накормил, напоил. Всё охал, да постанывал.

– Вот бачите родные мои, як я стар стал, да немощен, усё болею да болею… Уж и не ведаю, як выберусь з хворобы своей. Ушёл бы давно, к бисовой матери, на покой, при моей-то старости да немощи, мне ль державою править. Да вот не на кого, вишь ты, неньку Украину нашу оставить, будь она неладна. С помощники мои молоды больно, горячи, в правлениях хитростей да умстования не зело сведущи. Государь – то, наш Пётр Алексеевич, надёжа наша, слава богу страдальцу нашему Иисусу Христу, вверх берёт кажися над гордыми свейцами. Вот она и свобода наша любезная – близка уже, как зоренька на небушке. Страна – то наша, чистая дева страдалица, уж очень войнами да распрями измучена…

Мазепа говорил много, витиевато и совершенно непонятно о чём, очаровывая своим скрипучим голосом, не давая ни ответить, ни хоть как-то понять о чём он говорит и куда клонит. Серое, мятое лицо его, с вислыми седыми усами, глубокие морщины на щеках и на лбу, брезгливо опущенные губы – старик стариком, и только ярко – серые жёсткие, почти жестокие глаза, суровый, испытующий взгляд из под седых мохнатых бровей выдавали в нём сильную, страстную натуру, обезоруживали собеседников его своей непонятностью, двойственностью и чарующим малороссийским обаянием. По крайней мере было ясно, что ни в его словах, ни в его внешности ничего не было ясно. То ли друг, то ли вражина, поди разбери.

– А шо за хлопчик з вамы, чернявый дитятя, як чорт хвостатый, и шо за дела у вас в стране нашей?…

– Господин Мазепа, Иван Степанович, – говорил Пётр, за старшего, – отрок этот есть султана Ахмеда подарок государю нашему, везём мы его, Петру Ляксеечу, а бежим мы из Туретчины, по причине смуты тамошней и от преследования Визиря ихнего, Ахмед Паши, коий злодей погубить нас замыслил, что бы войну затеять супротив государя нашего и державы нашей. Что бы Украйну несчастную полонить и всех её благородных детей в басурманство обратить, против веры нашей православной Христовой…