Читать «Екатерина II без ретуши» онлайн - страница 9
А. Р. Фадеева
Великий князь Петр Федорович, с коим она была в близком родстве, по разным политическим переворотам призван был из Голштинии в Россию как ближайший наследник престола; и когда принцессы знатнейших европейских домов отказались соединить судьбу свою с наследником столь сильно потрясаемого царства, тогда избрали Екатерину в супружество. Сами родители принудили ее оставить ту религию, в которой она воспитана, чтобы принять греко-российскую, и в условии было сказано, что если государь умрет бездетен от сего брака, то супруга его непременно наследует престол.
Чтобы судить о его характере, надо знать, что воспитание его вверено было двоим наставникам редкого достоинства; но их ошибка состояла в том, что они руководствовали его по образцам великим, имея более в виду его породу, нежели дарования. Когда привезли его в Россию, сии наставники, для такого двора слишком строгие, внушили опасение к тому воспитанию, которое продолжали ему давать. Юный Князь взят был от них и вверен подлым развратителям; но первые основания, глубоко вкоренившиеся в его сердце, произвели странное соединение добрых намерений под смешными видами и нелепых начертаний, направленных к великим предметам. Воспитанный в ужасах рабства, в любви к равенству, в стремлении к героизму, он страстно привязался к сим благородным идеям, но мешал великое с малым и, подражая героям – своим предкам, по слабости своих дарований оставался в детской мечтательности.
Он был некрасив, слабоволен, маленького роста, мелочен, пьяница и развратник.
По особливому несчастию случилось так, что помянутый принц, будучи от природы не слишком хорошего характера, был и воспитан еще в Голштинии не слишком хорошо, а по приведении к нам в дальнейшем воспитании и обучении его сделано было приставленными к нему великое упущение; и потому с самого малолетства заразился уже он многими дурными свойствами и привычками и возрос с нарочито уже испорченным нравом.
С детства он не хотел ничему учиться, и я слышала от его приближенных, что в Киле по воскресеньям и в праздничные дни стоило великих трудов, чтоб заставить его идти в церковь и подчиняться благочестивым обрядам, и что в разговорах с Симоном Тодорским он по большей части обнаруживал отвращение от религии. Его императорское высочество не хотел ни с чем согласиться, спорил о каждом предмете, и приближенные его часто бывали призываемы, чтоб охладить его горячность и склонить к более мягким выражениям. Наконец, после многих для себя неприятностей, он подчинился воле императрицы, своей тетки, но, может быть, по предрассудку, по привычке или по охоте противоречить он несколько раз выражал, что ему приятнее было бы уехать в Швецию, нежели оставаться в России. Брюмер, Берхгольц и другие голштинцы оставались при нем до его женитьбы. К ним для виду присоединили несколько учителей. Преподаватель русского языка Исаак Веселовский с самого начала являлся редко, а потом вовсе перестал ходить; профессор Штелин, который должен был учить его математическим наукам и истории, собственно только и играл с ним и служил вместо шута. Всех точнее был балетмейстер Ланге, учивший танцеванию.
