Читать «АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука» онлайн - страница 150

Ясно же, что уже к 1914 году в распоряжении В. И. Ленина была МАССОВАЯ, РЕВОЛЮЦИОННАЯ, БОЕВАЯ организация. Эта организация еще до 1914 года сочетала легальные и нелегальные виды политической деятельности, но после ареста большевистских депутатов Государственной Думы перешла только к подпольной работе. И исчезла из поля зрения власти. Не полностью, конечно. Охранка работала, работала как могла. Только много ли наработаешь, если социальная база для революционеров — 90 % населения страны? Одного взяли — трое новых появились. И чем больше сажаешь, тем тщательнее конспирируется организация, и эффективность полицейских мер все ниже и ниже…

А с началом войны законодательство против политических выступлений ужесточилось, поэтому сразу же конспиративность деятельности большевиков приобрела настолько серьезный характер, что царская власть оказалась не в состоянии реально оценивать масштабы их работы.

«Вместо того чтобы вызвать революцию, война теснее связала государя и народ. Рабочие объявили о прекращении забастовок, а различные политические партии оставили в стороне свои разногласия. В чрезвычайной сессии Думы, специально созванной царем, лидеры различных партий наперерыв объявляли правительству о своей поддержке, в которой отказывали ему несколько недель тому назад. Военные кредиты были приняты единогласно, и даже социалисты, воздержавшиеся от голосования, предлагали рабочим защищать свое Отечество от неприятеля. Объединяясь таким образом вокруг трона, либеральные и прогрессивные партии были одушевлены надеждой, что война, вызвавшая такое тесное соприкосновение царя с народом, послужит началом новой эры конституционных реформ».

Так писал британский посол Бьюкенен о ситуации в России сразу же после начала войны. Даже английский посол с английской разведкой оказались слепыми.

Кроме того, вступление России в войну сопровождалось еще и попытками разгромить большевистское движение, однако в результате оно только ушло в более глубокое подполье:

«Наша партия, Российская с.-д. рабочая партия, понесла уже и еще понесет громадные жертвы в связи с войной. Вся наша легальная рабочая печать уничтожена. Большинство союзов закрыто, множество наших товарищей арестованы и сосланы. Но наше парламентское представительство — Российская социал-демократическая рабочая фракция в Государственной думе — сочло своим безусловным социалистическим долгом не голосовать военных кредитов и даже покинуть зал заседаний Думы для еще более энергического выражения своего протеста, сочло долгом заклеймить политику европейских правительств как империалистскую. И несмотря на удесятеренный гнет царского правительства социал-демократические рабочие России уже издают первые нелегальные воззвания против войны, исполняя долг перед демократией и Интернационалом… Пусть оппортунисты «берегут» легальные организации ценой измены своим убеждениям, — революционные с.-д. используют организационные навыки и связи рабочего класса для создания соответствующих эпохе кризиса нелегальных форм борьбы за социализм и сплочение рабочих не с шовинистской буржуазией своей страны, а с рабочими всех стран» (В. И. Ленин «Война и социал-демократия»).