Читать «АНТИ-Стариков. Почему история все-таки наука» онлайн - страница 120
Петр Григорьевич Балаев
Ко всем этим тревожным мыслям примешивалась и мучительная боязнь, как бы воюющая против нас Германия не использовала начавшейся в войсках сумятицы. По дороге в штаб фронта я видел, как изменились и поведение и даже внешний облик солдата. Генеральские погоны и красный лампас перестали действовать. Вместо привычного строя, в котором солдаты доныне появлялись на улицах города, они двигались беспорядочной толпой, наполовину перемешавшись с одетыми в штатское людьми. Начался, как мне казалось, полный развал армии.
Все это безмерно преувеличивалось мною. И все-таки, несмотря на мерещившиеся мне страхи, привычка к штабной службе делала свое».
Обратите внимание: Бонч-Бруевич сообщает о своих первых мыслях после ознакомления с приказом и сам говорит, что
«…я намеренно ограничил задачи, стоявшие передо мной, как перед начальником многотысячного гарнизона, и решил добиваться лишь того, чтобы входившие в гарнизон части поддерживали в городе и у самих себя хоть какой-нибудь порядок. Поняв, что вкусившие свободы солдаты считаются только с Советами, а не с оставшимися на своих постах «старорежимными» офицерами, я постарался наладить отношения с только что организовавшимся Псковским Советом и возникшими в частях комитетами» (Бонч-Бруевич).
И «советский генерал» в гарнизоне навел порядок, у него развала не было. А вот основная масса занялась другим:
«Но подавляющее большинство генералов и штаб-офицеров предпочитало или ругательски ругать приказ номер первый и объявленные им солдатские свободы, или при первой же заварушке в гарнизоне закрываться в своих кабинетах и, отсиживаясь, как тараканы в щели, вопить о том, что все погибло…» (Бонч-Бруевич).
Так теперь, может, и вывод напрашивается логичный: фактором развала армии в 1917 году явился не пресловутый Приказ № 1, а нежелание командования исполнять требования его? Ведь если верить Бонч-Бруевичу, слова которого Стариков привел в подтверждение своей «правоты», то получается — армию развалили царские офицеры. Их, понимаешь ли, обидело, что теперь у солдата есть какие-то права и свободы, что к этому «быдлу» теперь еще и на «вы» обращаться надо, что нужно идти в Совет и в одном помещении с «быдлом» обсуждать какие-то вопросы. Оказалось, что война и боеспособность у того офицерья стояли в ряде задач немного ниже после гонора золотопогонного, одни сразу стали в позу «моя хата с краю», другие начали этот свой гонор идиотский выпячивать: