Читать «Чернуха» онлайн - страница 56

Луговой раздал по патрону на бойца и по одной салютннце. Пост Сени, Семы и Пети маскировался в кустах, на берегу маленькой, не имеющей официального названия, болотной речушки. Местные жители называли ее Гнилицей. Гнилица сильно заросла, и увидеть в ней чистую воду удавалось местами. Название речушка получила, благодаря засасывающему илистому дну. Несмотря на ерундовую ширину и отсутствие текущей воды, в Гнилице человек уходил по шею и без посторонней помощи выбраться уже не мог. Чужой петербургский берег в этом месте лежал в болотной низине. Поэтому напротив поста молодых друзей народ не собирался. Народ толпился в Куженкино. Там проходило бывшее Ленинградское шоссе, а ныне посередине деревни, разделенной границей, заканчивался Петербургский тракт. Часть шоссе, идущая уже по территории Московской России к Москве, называлась Большим московским тупиком. Вот в Куженкино у пограничного шлагбаума, где когда-то несла вахту служба ГАИ, толпились несколько тысяч граждан двух Российских государств. До поста было километра полтора, Но крики людей слабо доносились и сюда. Поблизости от речушки стояла тишина и только маленькая ночная птичка издавала редкий жалобный писк. Писк появлялся через равномерные промежутки и, казалось, что это и не птичка вовсе, а электронное устройство отсчитывает режим работы…

Ребятам очень хотелось поболтать, но Луговой мог каждую минуту неслышным обходом оказаться за спиной. Трое суток без каши в карцере – мера жестокая. Но служба, на то и служба.

Миша Фомин завалил свой велосипед ветками у самого края болота, Миша очень устал от дороги. Перед его глазами иногда вспыхивали красные круги. Было бы разумнее час– другой поспать, а потом переходить границу. Но юноша в каждой придорожной деревне получал информацию о тревожном положении. Вот-вот начнется война, а там Маша Невзорова. Девушка одна в чужой стране, Он обязан найти ее и быть рядом. Напрасно начальник заставы Агеев отговаривал Фомина:

– Подожди часа три, пойдешь под утро. Там ребята сомлеют. Будет легче. Да и отдохнешь с дороги…

Но Фомин заглотил, не чувствуя вкуса, десяток пельменей, поданных Верой Агеевой, женой начальника заставы, и ушел. Он хотел оставить велосипед, но, поразмыслив, где будет застава в случае войны, решил спрятать его возле границы.

Про пост у Гнилицы Агеев не знал и потому не мог предупредить Фомина об опасности. Только сказал, что Луговой пограничник опытный и слабых мест на его участке не будет. Мишу ничего не могло задержать. Запрятав велосипед, он прикрутил к дужкам своих очков резинку и пристроил их так, чтобы не могли упасть. Без очков Фомин был беззащитнее трехлетнего ребенка. Затем вынул из кармана «ТТ» выпуска середины шестидесятых прошлого века, подумал о Маше и, стиснув зубы, с пистолетом в руке пошел через границу.

Болото предательски чавкало. Как ни старался Миша ставить ноги, мерзкий чавкающий звук с каждым шагом становился громче. Резиновые спортивные кроссовки юноши сразу промокли, но Фомин не замечал противного мокрого холода. Он шел вперед. Ближе к речушке почва становилась все влажнее и мягче. Фомин был городским человеком, он читал в книгах, как болото может засосать человека, но считал, что такие болота находятся в других регионах и странах. Сейчас ему на память пришли кадры из фильмов, где герои, чаще отрицательные, страшно уходят с головой в мутную болотную кашу, жутко вращая глазами и безнадежно дергаясь…