Читать «Лейтенант Хвостов и мичман Давыдов» онлайн - страница 40

В одном из исторических изысканий я встретил намек, что, якобы, в воду упал с моста Давыдов, а Хвостов бросился вслед за ним, чтобы попытаться спасти друга. Это вполне реально, так как у Давыдова имелась легкое ранение ноги и, прыгая с моста на барку, или с барки на мост он вполне мог недопрыгнуть. Впрочем, никаких доказательств этому нет.

Многие, зная беспокойный дух Хвостова и Давыдова, долго считали, что герои не погибли столь нелепо, а, учитывая их страсть к приключениям, вместе с Вульфом отправились в Америку. Насколько далеко может зайти фантазия, свидетельствует и такое предположение: «Ходил один любопытный слух, конечно, ни на чем не основанный, и потому более забавный, чем заслуживающий внимания, именно будто знаменитый Боливар был ни кто иной, как считавшийся погибшим Хвостов».

К версии бегства в Америку наиболее был причастен Фаддей Булгарин, названные выше воспоминания которого полны домыслов и непроверенных фактов. В своих бойких воспоминаниях он представил Хвостова и Давыдова как лихих героев молодечества и удальства, видевших все наслаждения в жизни в том, чтобы «играть жизнию». Однако на самом деле фактически обвинив наших героев в дезертирстве, ведь они состояли в рядах действующей армии и находились всего лишь в зимнем отпуске! Позиция Буларина вызвала гневную отповедь флотских офицеров, хорошо знавших Хвостова и Давыдова.

Адмирал Петр Иванович Рикорд написал в газету «Северная пчела» свое возражение Булгарину, заметив, что рассказ Булгарина «об упомянутых лицах не вполне верен». Рикорд закончил письмо словами: «Покорнейше прошу вас, милостивый государь, в вашем прении впредь для защиты вашей не употреблять моего имени». Булгарин издавал «Северную пчелу» и полемизировал с издателем «Литературной газеты» Полевым, критически оценивая его «Воспоминания». Словом, Рикорд защищал честь морских офицеров достойно.

Необыкновенная судьба морских офицеров Хвостова и Давыдова привлекла внимание и великого Державина. Гаврила Романович пишет свое стихотворение «В память Давыдова и Хвостова». В 1832 году Николай Полевой в своем журнале «Московский телеграф» напечатал статью «Сочинения Державина», в которой не обошел и это стихотворение. «Все великое и прекрасное увлекало Державина. Так, например, он почтил стихами память Хвостова и Давыдова, юных героев, погибших несчастно, и, как юный певец, оживляется всякою славою отечества до самой своей кончины».

В своей оде Державин просит Музу склонить свою память и воспеть память героев, вдыхавших российский дух, героев, от которых ждали новых громких подвигов в будущем. Все основные этапы жизни были схвачены в едином сюжете «колесницы счастья», и завершалось стихотворение философскими размышлениями о смысле человеческого бытия:

Вдыхавшая героямРоссийским к славе дух,Склони днесь к струнам томным,О Муза! их твоимИ юных двух отважныхСподвижников оплачь,Что сквозь стихиев грозныхИ океанских безднСвирепых и бездонных,Колумбу подражая,Два раз Титана вследПошли к противуножным.Меж гор лазурных, льдистых,Носящихся в волнах,И в ночь, под влагой звездной,По рейнам, парусамБлестящей, – солнца тропыПреплыв сквозь мраз и жар,Они, как воскрыленныДва орлия птенца,Пущенные Зевесом,Чтоб, облетев вселенну,Узнать ея среду, —Три удивили света.Там, на летучих Этнах,Иль в чолнах морь средь недр,Там в нарах, на оленях,В степях на конях, псах,То всадников, то пеших,Зимой средь дебрь и тундрОдних между злодеев,Уж их погибших чтут.Без пищи, без одеждыВ темницах уморенных:Но вдруг воскресших зрят,Везде как бы бессмертных.И Финн, и Галл был зрительБесстрашья их в боях,Когда они сражалисьЗа веру, за царя;За отчество любезно;Но благовенью в нихВсяк к родшим удивлялся,Кариоланов зрев.Всяк ждал: нас вновь прославятГрейг, Чичагов, Сенявин,Круз, Сакен, УшаковВ морях великим духом.Но мудрых рассужденьеКоль справедливо то,Что блеск столиц и прелестьДостоинствам прямымОпасней, чем пучиныИ камни под водой:Так, красны струи невски!Средь тихих наших недр,В насмешку бурям грознымИ страшным океанам,Пожрать не могшим их,Вы, вы их проглотили!Увы! в сем мире чудномОдин небрежный шагИ твердые колоссыПреобращает в перст —Родители! ах, вы,Внуша глас скучной лиры,Не рвитесь без мер;Но будьте как прохожий,Что на цветах блеск росПогасшим зрел, – и ихВслед запах обоняйте.Жизнь наша жизни вечнойЕсть искра, иль струя;Но тем она ввек длится,Коль благовонье льетЗа добрыми деламиО, так! исполним долг,И похвалы за гробомУслышим коль своим, —Чего желать нам больше?В пыли и на престолеПрославленный геройГлав злых, венчанных выше.Хвостов! Давыдов! БудьтеВвек славными и вы.Меж нами ваша память,Как гул, не пройдет вмиг.Хоть роком своенравнымВы сесть и не моглиНа колесницу счастья;Но ваших похождений звук,Дух Куков и НельсоновИ ум Невтона звездна,Как Александров век,Не позабудут Россы.