Читать «Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9» онлайн - страница 54

— Кто это бежал за тобой?

— Бежаль, да? Гефтлинг. Тэдэско-гефтлинг.

— Что, знакомый? Товарищ?

— Нон товарищ. Кранк-гефтлинг.

Указательным пальцем она притрагивается к своему виску.

— А, сумасшедший, — догадывается он.

— Я, я.

Иван с полминуты глядит вниз, что-то думает, потом бросает: «Ладно. Черт с ним!» и встает.

9

Мрачная бесприютная ночь застает беглецов в каменистом, заросшем редким кривым сосняком ущелье. Они устало пробираются по его склону. С одной стороны громоздятся почти отвесные скалы, с другой обрыв исчезает в туманной пропасти. Сеет мелкий дождик, вокруг туман и тишина.

Вслушиваясь и вглядываясь, Иван идет впереди. Вдруг он слышит, как сзади стукнуло что-то, с обрыва сыплются камни.

Он оборачивается. Девушка лежит на обрыве и не пытается встать.

Он немного ждет, отдыхиваясь, потом идет к ней. Он понимает, что это она от усталости, и по пути находит пристанище под нависшей вверху скалой.

— Что, все? Пойдем отдохнем немного, — говорит он. Она не поднимается.

— Ну, шлауфен, понимаешь?

Он притрагивается к ее плечу, но она тяжело дышит и не поднимается. Опираясь на руки и низко склонив голову, она будто не слышит его.

Он, злясь, стоит над ней, потом хватает ее под колени и подмышки и поднимает, чтобы перенести в более укрытое место. Но она внезапно вздрагивает всем телом и вырывается из его рук. Он, минуту помедлив, в злом нетерпении машет рукой и идет под скалу один. Там отбрасывает из-под ног камни и, устало опустившись, натягивает на затылок ворот куртки. Через минуту он уже спит, уткнув лицо в колени.

Первый сон

Тревогой охвачен мир. Предгрозовые сумерки. Иван бежит в густой траве-бурьяне — жестком и корявом. Оглядывается. Сзади — лай собак и немецкие выкрики. Он падает. Вскакивает. Впереди стоит лес.

Крики немцев усиливаются, собачий лай уже совсем рядом. Но вот-вот, совсем близко, и лес. Иван бежит. Падает. Ползет. Когда же опять вскакивает, оказывается, что лес будто отодвинулся от него и черным силуэтом виднеется едва не на горизонте.

Иван бежит. Сзади бегут собаки. Мчатся мрачные тучи в небе — догоняя и опережая его.

Вот-вот он достигнет леса. Он уже весь обессилел и страшен. Вот уже осталось несколько десятков шагов. На светловато-небесном фоне отчетливо виднеются вершины деревьев. Но когда он опять вскакивает после короткой передышки, лес опять уходит вдаль. Впереди голое поле…

В напряженной безысходности видения его меняются, и вот уже другая картина — он, оборванный, грязный дистрофик, открыв дверь, стоит на пороге немецкого дома, и во все глаза жадно глядит на протянутую к нему руку немца-бауэра. В ней хлеб. «На», — говорит немец, Иван протягивает руку, но немец в жилетке и шапке с козырьком отступает на шаг и открывает дверь в следующую комнату. Иван невольно идет за ним, в комнате на накрытом скатертью столе — завтрак: кофе, масло, бутерброды. Иван подается к столу, однако немец шагает дальше, вместо шапки на его голове уже фуражка гестаповца и на ногах сапоги со шпорами, но Иван не замечает этого. Немец раскрывает следующую дверь — там в полумраке над ярким светом из-под абажура большой, роскошно сервированный стол с вином, хрусталем, фарфором. Иван помутившимся взглядом впивается в яства, но тут же замечает на краю стола руки — пальцы с перстнями, он поднимает взгляд — в сумраке у края стола немцы в форме.