Читать «Основы гуманной педагогики. Книга 2. Как любить детей» онлайн - страница 54

Шалва Александрович Амонашвили

«Так рождается внутреннее противоречие, своего рода антиномия: стремление к нравственности вызывает в стенах школы безнравственность», что подвергается санкциям и наказаниям.

И становится возможным также явление, когда педагог вынужден проявить несправедливость, чтобы тем самым утвердить большую справедливость. А это совсем не будет понятно подростку как деяние ради его же будущего блага. И начнётся вторая спираль недоразумений. Складываются долго действующие обстоятельства, которые сохраняют и укрепляют соперничество и раздор, и которые расщепляют единый образовательный процесс.

Вот какая трагедия воспитания!

Педагог несёт подростку свои благие намерения насчёт его будущего. А подросток не то что с благодарностью принимает устремления педагога, но в силу своих актуальных жизненных потребностей опровергает их, считает действия педагога агрессивными.

Может ли педагог отказаться от своих намерений в отношении подростка? Не может. Это его обязанность, это социальный заказ, который он обязан выполнить.

Тогда может ли подросток отказаться от своих актуальных потребностей, чтобы подвергнуть себя влиянию педагога? Тоже не может, потому что такова его природа.

И раз подростки добровольно не сдадутся, то педагог вынужден прибегать к насилию. Получается, что принуждение есть объективный закон образовательного процесса.

«Так идеал вторгается в действительность, и победа всегда остаётся за последней. Воспитатель всегда выносит из своей практики разбитые идеалы, а у подростка остаётся в памяти лишь история своего воспитания, да и она – как неприятный, дурной сон».

Трагедия усугубляется ещё другими обстоятельствами.

В школе педагог имеет дело не столько с одним, сколько с группой подростков. Может ли педагог повлиять на личность каждого, учесть интересы каждого, когда подростков много? Если это было бы возможно, вроде казармы, где офицер подчиняет тысяча солдат как одного, – тогда проблема воспитания личности не возникла бы перед нами. Но дело в том, что в воспитании личности мы должны иметь дело не со всеми сразу, но поодиночке.

Подобное обстоятельство неизбежно создаёт трудность. И это потому, что педагог должен исходить из общих интересов воспитания характера, из интересов общей дисциплины, отсюда даже индивидуальный подход к подростку он будет осуществлять с целью подчинения его непонятным подростку общим установкам и невидимому будущему. А личные устремления его будут учтены в той мере, в какой они совпадают с общими установками.

«Чувствуете ли вы остроту трагедии воспитания?» – задает нам вопрос Дмитрий Николаевич.

Наверное, именно это вынудило кого-то бросить «эту симпатичную», педагогическую, деятельность. А для того, кто и сегодня несёт это тяжёлое ярмо воспитания, эта трагедия будет по-настоящему актуальным переживанием. Трудно встретить такого педагога, который был бы полностью доволен своей работой. Будущему педагогу всегда говорят об огромном значении воспитания молодого поколения – ковать счастье человечества. Им говорят, что профессия педагога есть самая увлекательная, и быть педагогом достоин не каждый, а только искренний человек.