Читать «Однажды, вдруг, когда-нибудь...» онлайн - страница 159

— И насколько тебя хватит? На неделю? На месяц? На год? А семинары, симпозиумы, хоздоговоры, студенты? А твоя девица, так нужная науке?… Нет, Лера, ты у нас — доцент кафедры автоматики, все остальное — потом, все остальное — неважно, даже мешает. И ни-ку-да от сего факта не денешься.

— А тебе кто нужен? Кухарка? Нянька? Портомойница? Да ты сам от такой через неделю волком взвоешь!

— Мне никто не нужен, Лера, — сказал Александр Павлович. — Ни кухарка, ни нянька, ни портомойница. Ни тем более доцент… Мужик валит мамонта, женщина поддерживает огонь…

— Ты о чем, Саша?

— Так, пустяки… — встал. — Бессмысленный разговор, Лера. Ни ты, ни я — никто друг друга убедить не сможет. И переделать не сможет. Будем жить как жили.

Валерия тоже встала, подхватила сумку, перебросила через плечо — красивая, уверенная в себе женщина, ничуть не похожая на ту, что всего лишь четверть часа назад просила Александра Павловича не уходить, не ломать налаженное.

Как налаженное?

Кем?…

Спросила:

— Поврозь? — улыбнулась ослепительно: хоть сейчас на плакат с надписью: «Летайте самолетами Аэрофлота». Александр Павлович не ответил, стоял, прислонившись спиной к косяку двери в комнату, ждал. Только чего ждал?… — Ну, ладно, прощай, милый Саша. Прости, что я «портсигар» поломала.

— Ничего, — сказал Александр Павлович. — Если будет нужно, я починю, — подумал: смолчать или «дожать»? Все же решил «дожать», раз начал: — Вот жалко: деталька та всего одна у меня была…

— Какая деталька?

— Ну та, что ты из «портсигара» выронила… Слушай, будь другом: поищи ее у себя в квартире. Наверняка где-то на полу валяется. Знаешь, такая тонкая пластинка с напаянной схемкой. Десять миллиметров на двадцать. Совсем крохотная.

Валерия серьезно, уже без улыбки, смотрела на него.

— Саша, ты в своем уме?

— В своем, Лера, в чьем же?

Она повернулась и, не прощаясь, сильно хлопнула входной дверью. А Александр Павлович так и остался стоять у косяка. Не знал: то ли ему радоваться, то ли плакать?

8

Оставшиеся до премьеры дни работал как вол. Ассистентов загонял, себя затюкал, зато в день премьеры был уверен: все пройдет на уровне мировых стандартов, никто ни к чему придраться не сможет.

Режиссер программы особенно не мучил Александра Павловича, свои замыслы воплощал в первом отделении, зато Александр Павлович придумал ему финал. Вернее, не сам придумал: видел как-то в программе цирка Барнума и Бейли, но и не претендовал на авторство. Его аттракцион занимал все второе отделение, и Александр Павлович последним специально такой трюк поставил, немало, впрочем, изменив барнумовский: вывозил на манеж плоское зеркало, старинное, в бронзовой раме, с мраморным подзеркальником; взмахивал перед ним черно-красным плащом, и на подзеркальнике, отражаясь в стекле, возникал очередной участник программы. Так они все из зеркала на манеж и попрыгали. Эффектно было.

Грант, мужик ушлый, сказал:

— Эффектно-то эффектно, а красть, Саша, некрасиво.

— А что я украл? — обиделся Александр Павлович, поняв, однако, что Грант знал о финале Барнума. — Подумаешь — увидел!… Этого мало, Грант. Надо было придумать, как сделать.