Читать «Грустничное варенье» онлайн - страница 134

Что ж, у него было право. Теперь она это признавала. Они в пути девять дней. Наверное, самые долгие и длинные поминки в истории… И если девять дней назад она бы наорала на Арефьева, обвинив во всех грехах, то сейчас Лара не почувствовала ни малейшего протеста. У него было право, и он воспользовался правом, вот и все.

Последний трек на диске начинался с тишины. Почти минуту слышались только шорохи, далекое, потустороннее постукивание, шипение микрофона, записывающего пустоту. Потом Лиля вздохнула глубоко, собираясь с мыслями, и Лара увидела ее как живую. Сидящую за столом, боязливо зажмурившись. Так знакомо!

Лара притормозила у обочины и открыла дверь. Было жарко, в низкой, выжженной ранним зноем траве и кустах трещали кузнечики, а редкие сосны, торчащие из каменистых саянских отрогов, напоминали спички.

— Егор… — заговорила Лиля и откашлялась. — Ты говорил, что все образуется, что мы сможем это пережить, что все будет как прежде. Но я пробовала, пробовала до сего дня и буду пробовать до того дня, когда ты услышишь эту запись. Но если ты ее слушаешь, значит, у меня все-таки не получилось. Дело не в тебе, дело во мне. Наверное, я люблю тебя не так сильно, как следует, как должна. Ха… Опять я вру… Ты знаешь, что я должна сказать. Я знаю, что должна… Я. Тебя. Не люблю.

В наступившей паузе стала слышна трескучая ругань сорок, сидящих на согнутой сосне у обрыва.

— Иногда я вытаскиваю из почтового ящика квитанции и вспоминаю: только что ведь оплачивала счета, а уже новые. Значит, месяц долой. И сын Светки Ключенко уже заговорил, а старший на будущий год в школу пойдет. Это не моя жизнь, я стала не тем, кем хотела быть. И что, мне теперь доживать свой век вот так, с этим осознанием? Ну уж нет, дудки! Я могу все исправить, все изменить, но только без тебя, Егорка. Без тебя я легче, невесомее, мне так проще. Это жестоко, прости, что приходится говорить так. Но это правда, я больше не могу тебе врать. И так уже много врала, ты знаешь об этом. Прости, что тебе пришлось через все это пройти, я столько всего натворила. На том свете я буду гореть в аду, наверное. Я очень виновата, и мой грех всегда со мной. Но я просто не знала, что мне делать. У меня даже нет сил попросить прощения лично, я не могу смотреть тебе в глаза и говорить все это. Я сейчас наверняка отвернулась к окну или вообще вышла из машины, потому что даже слушать собственные слова у меня нет сил. Но теперь я начну новую жизнь. Это правильно, что я решила уйти. Пока я есть у тебя, хотя бы номинально, а ты есть у меня, эти места заняты. А в мире живет кто-то, кто ищет тебя, и кто-то, кто ищет меня. И пока мы с тобой вместе — они не смогут быть рядом с тобой и со мной. Конец! Надо освобождать оккупированную территорию. Я ухожу. Если я включила эту запись, значит, я прождала целых полгода, прежде чем все обдумала и набралась-таки смелости. Но это значит также и то, что в кармане у меня билет на самолет. Я не поеду с тобой обратно. Прости за еще одно предательство, из всех моих предательств это — самое маленькое. Не хочу мучить тебя своим присутствием, и себя тоже. Я улечу сегодня…