Читать «Братья с тобой» онлайн - страница 56

— Ты больная? Ты отдохни, мамочка, мы во дворе поиграем, — говорит Зоя и на цыпочках выводит из комнаты Аню.

Маша спит и не спит, пьет какое-то лекарство, принесенное Екатериной Митрофановной, ночью прислушивается к ровному дыханию детей, спящих рядом. И опять ей снятся прохладные воды реки, и никакой войны нет, а она с детьми — в деревне на даче. А дом стоит, весь в белых березах, и в комнате березка, и свежая трава на полу. «Сегодня праздник», — говорит хозяйка и показывает на сахарные стволы тонких березок.

— Я вам врача вызову, не вставайте, — говорит Екатерина Митрофановна, возникая откуда-то перед кроватью. — Пойду вызову врача, а потом выкуплю хлеб.

Маша покорно лежит в постели. Раз она заболела, значит можно лежать. Очень просто.

Раскрытое окно внезапно захлопывается с треском. Пыль и песок летят на неприбранный стол, в ведерко с остатками кулеша.

— Дети, закройте окна, буря начинается! Иранец.

Зоя вбегает со двора, закрывает окна и двери. Девочки тихо садятся на полу у постели матери. А за окном уже трещит и грохочет, ломаются сухие ветки, звенит песок о стекло, в сарае мычит корова. Кажется, будто всё перевернулось там, всё рушится. Небо стало темным-темным.

— Наверно, дождь будет, иранец налетел, — говорит Маша и приподнимается на локте, вглядываясь в окно. — Веток наломает, будет нам топливо!

— Да, будет, как же! Соседские девчонки раньше нас все ветки соберут. Пойти мне за ветками?

Зоя серьезно смотрит на мать. Но разве мать ее пустит сейчас! Ее же ветром сдует, как листик, и швырнет куда-нибудь.

— Сиди ты дома! — тревожно говорит Маша. Она уже решила, что делать.

Ливень с шумом ударяет в окно, стучит по глиняной крыше, и через миг на потолке в углу повисает большая длинная капля. Деревья в хозяйском садике испуганно воют, горбятся, пригибаясь к земле. Сломанные ветки ветер прибивает к глиняному дувалу, как волна к берегу.

— Сидите тихо, я сейчас вернусь, только веточек соберу.

Маша выходит в ситцевом синем халатике, босиком, как лежала, — всё равно промокнет до нитки, к чему и кутаться зря! В секунду дождь облизывает ее всю, и халатик плотно прилипает к телу. Она собирает в охапку сломанные ветки, быстро вносит их в комнату и бежит опять.

Вот она за калиткой. На улице пусто, — кто ж осмелится выйти в этот немыслимый тропический ливень?

Знакомый айлантус качается во все стороны, словно торопит ее подойти.

«А ведь и возле тебя, наверно, ветки лежат!» — Она хочет идти быстро, но ливень подсекает ей ноги, толкает в грудь и всячески спешит ей напомнить, что она — обыкновенная худенькая женщина, и к тому же у нее температура. Она идет сквозь ливень с великим трудом, — льет так, что трудно набрать воздух в легкие, не вдохнув воды. Айлантус видит, как ей трудно, он пытается двинуться к ней навстречу, но корни его увязли в глине, и ему не сделать ни шага. Обломанные ветки лежат перед ним, что может он дать ей еще?

Набрать, поскорее набрать веток и отнести домой. Как раз до двадцатого хватит, а там привезут саксаул. Хватит, и дети будут иметь горячий обед, а утром — горячий чай. Ничего, что дождь мешает и дерется, ничего, она наберет веток, ведь больше некому этого сделать. Был бы рядом Костя — помог. Но он далеко…