Читать «Мать. Вопросы и ответы 1956 г.» онлайн - страница 193

И, наконец, нечто действительно прекрасное, позволяющее мне перейти к объяснениям: «Я – только уши и уста; уши слышат бурю слов, которые я не могу тебе объяснить и которые некий мощный голос низвергает в меня, а мои уста повторяют, и ничто из того, что я говорю, не может сравниться с потоком света во мне».

Это великолепно, это очевидно великолепно.

Похоже, что в стихотворениях этой девочки – а их у неё много – то и дело встречаются места, напоминающие творчество Метерлинка, так что некоторые считают, что их писала не она, потому что в восьмилетнем возрасте Метерлинка не читают, а кто-то другой. Но на самом деле никакой необходимости предполагать подлог нет, и сам издатель заявляет, что в этом деле у него нет никаких сомнений; очень хорошо зная девочку (в действительности, он ей вроде приёмного отца, так как настоящий умер), он ручается, что здесь нет никакого жульничества. Но совсем нет нужды подозревать обман, чтобы объяснить это явление.

У авторов литературных произведений, писателей, обладающих вдохновением и серьёзно относящихся к своему творчеству, то есть преданных своему искусству и сосредоточенных на своём труде, в существе создаётся определённое ментальное образование с очень высокой степенью внутренней устойчивости, организации и согласованности, живущее своей, независимой от тела жизнью, так что когда они умирают и тело возвращается к земле, эта ментальная формация продолжает вполне автономное и независимое существование, а поскольку она создалась в целях самовыражения, она постоянно ищет средства для осуществления этих целей. И если окажется, что какой-либо ребёнок сформировался в особо благоприятных условиях (например, мать этой девочки была поэтессой, но писала ещё и прозой и, возможно, у неё было стремление, желание, чтобы её ребёнок стал человеком незаурядным, выдающимся), так вот, если ребёнок был зачат и формировался в особо благоприятных условиях, то описанное мною образование, ментальная формация, может вселиться в существо ребёнка в момент рождения и попытаться использовать его для самовыражения; в этом случае ум ребёнка обретает недетскую зрелость, в высшей степени неординарную, исключительную, что позволяет такому ребёнку создавать подобное тому, что мы только что читали.

Без риска впасть в нелепицу мы вполне можем представить, что если написанное этой девочкой в чём-то поразительно напоминает сочинения Метерлинка, характерные черты его стиля, вплоть до почти одинаковых оборотов и выражений, то ментальная формация драматурга могла принять воплощение в существе ребёнка и использовать это свежее орудие для самовыражения.

Сходные примеры можно найти и среди музыкантов. Есть пианисты, которые сообщают своим рукам столь устойчивые индивидуальные свойства и столь высокую, поразительно высокую, сознательность, что по смерти их руки не подвергаются разложению и распаду – речь, конечно, идёт о руках не физического, материального, а тонкого физического и витального плана. Они продолжают существование в качестве инструмента для игры на фортепиано и им свойственно постоянное стремление к воплощению в руках какого-либо исполнителя. Мне известны случаи, когда люди, приступающие к игре, чувствовали, будто в их руки проникают другие руки, и они начинали играть совершенно замечательно, на что сами по себе были не способны.