Читать «За семью печатями» онлайн - страница 152

В те годы ученый работал в ИИМКе, ленинградском Институте истории материальной культуры. Казалось бы, что общего между интересами историков и криминалистов или, тем более, следственных органов? Но когда в августе 1940 года в Сталинграде, в пригородной степи был обнаружен разрозненный скелет неизвестной женщины и следователь, ведущий дело, обратился к Герасимову с просьбой изготовить по черепу предполагаемый скульптурный портрет убитой, археологический институт принял в этом самое горячее участие.

Была создана особая комиссия. Она приняла и вскрыла траурную посылку из Сталинграда. Один только череп погибшей был передан Михаилу Михайловичу; фотография женщины, некоей Вали Косовой, которая пропала без вести в том же Сталинграде весной 1940 года, была запечатана в конверт и тщательно спрятана в сейф; ее показали Герасимову только после окончания работы. Когда мастеру понадобилось узнать, какую прическу носила исчезнувшая, ему лишь рассказали об этом, но не дали взглянуть на фото. Зачем такие строгости? Очень важно было застраховать работу от малейших подозрений: если скульптор не видел фотопортрета, он не может даже невольно поддаться его влиянию. Это было одинаково важно и для работников угрозыска и для археологов: первые хотели получить беспристрастное, точное определение — принадлежал ли труп несчастной В.К. или другому человеку; вторым было необходимо ответить на куда более сложный вопрос: позволяет ли метод Герасимова создавать заново лица, уже разрушенные тлением, можно ли опираться на него при попытках угадать внешность людей, скончавшихся сотни и тысячи лет назад? Данная задача могла ответить на оба эти вопроса.

Ответ был получен. Скульптура изготовлена, рядом с ней положена фотография Косовой. Невозможно отрицать — это то же лицо: череп, несомненно, принадлежал изображенной на снимке молодой еще женщине. Вот только подбородок что-то как будто немного не тот...

Бывает иной раз на экзаменах: сделанная ошибка ярче свидетельствует о познаниях студента, нежели самый верный ответ. Так произошло и тут: на скульптуре нижняя часть лица разошлась с фотографией, но почему? У найденного в степи черепа не хватало нижней челюсти; подбородок пришлось «сфантазировать», вернее, выполнить по приставленной к нему «подходящей» чужой челюсти. И единственно эта вымышленная часть оказалась непохожей. Трудно придумать лучшее доказательство правильности самого метода восстановления.

Следует добавить, что вскоре воссозданный портрет выдержал и второе нелегкое испытание. С него был изготовлен снимок; сталинградские следователи предъявили его в числе других родным погибшей, и они без труда опознали Косову. Преступник был найден.

Сомневаться трудно: восстановить черты лица по черепу, видимо, возможно. Но вот можно ли этот метод применить в археологии, точнее говоря, при изучении облика древних людей? Это еще вопрос.

Работая над черепами наших современников, Герасимов использует данные, полученные при изучении таких же современных, европейских в основном, черепов. Для них найденные им отношения между костями и мягкими тканями справедливы и обязательны. Да, но были ли они такими же обязательными пять, десять, сорок тысячелетий назад? Приложимы ли они к готтентоту или остяку в такой же степени, как к русскому человеку? Может быть, для каждой расы, для каждой эпохи надо искать эти закономерности заново? А тогда по отношению к прошлому дело оказывается безнадежным — ничто не поможет нам узнать, какими были щеки и губы, носы и уши наших далеких предков: они исчезли окончательно и навек. Что же делать? Как быть?