Читать «Юнги с Урала» онлайн - страница 122
Алексей Петрович Леонтьев
Присматриваюсь... О ужас! Из обезображенных трупов наших наблюдателей и связистов сложена фашистская свастика. Моряки облиты бензином и сожжены.
В числе погибших оказались два радиста. На их место в тот же день были откомандированы другие, а я занял место одного из ушедших.
Работа радиетов района СНиС, по сравнению с обеспечением радиосвязью командования батареи, была сложнее, труднее и ответственнее. По двадцать часов з сутки принимаю и передаю радиограммы, которыми командование Дунайской флотилии обменивается со штабом Военно-Морского Флота, наступающими сухопутными войсками, частями морской пехоты, кораблями Дунайской флотилии и командованием Черноморского флота. Радиограммы летят из гвардейского дивизиона бронекатеров, ведущего бои в районе Белграда — столицы Югославии, с кораблей флотилии, помогающих сухопутным войскам в освобождении городов Радуевац, Прахозо и Смедерово. Душой и сердцем я там, вместе с моряками кораблей, а физически здесь, в тылу. К счастью, быть здесь пришлось недолго. Прав был адмирал Горшков, что у всех у нас дорога на запад, вверх по Дунаю.
— Собирайся. Поедешь на действующие корабли флотилии, — сказал мне однажды начальник узла связи..
— Есть! — с радостью ответил я.
— На сборы два часа, — пояснил командир. — Поспеши. Ровно в одиннадцать часов быть на бронекатере. Будешь служить в бригаде речных кораблей.
Старший лейтенант, как равному, пожал мне руку и пожелал успешной службы на новом месте.
Вверх по Дунаю
Без пятнадцати одиннадцать я был уже на катере.
— В нашем полку прибыло! — радушно встретили, меня моряки. — Радист? Откуда? Где служил? — засыпали меня вопросами.
За два дня похода на катере я пересек три государственные границы — советско-румынскую, румыно-болгарскую и болгаро-югославскую — и прибыл в расположение бригады речных кораблей.
Первым, кого я здесь встретил, был дежурный, которым оказался... бывший командир роты рулевых Школы юнг Кравченко. На плечах офицера сверкали погоны уже не с тремя, а с четырьмя звездочками — капитан-лейтенанта.
О своем прибытии хотел было доложить по всей форме, но куда там...
— Ну, комсорг, значит, Волгу покинул, дунайцем стал? — перебил меня Петр Васильевич. — Поздравляю! Знал юнгой, а теперь уже старшина второй статьи? Мо-ло-дец! Значит, к нам? Хо-ро-шо!
Казалось, бывший командир роты обрадовался больше меня. Хотя, на самом деле, было, конечно же, наоборот.
Петр Васильевич лично довел меня до катера, на который я был направлен, и передал командиру, как гозс»-рится, из рук в руки.
— Представляешь, чуть больше года назад, — рассказывал он, — я знал этого юношу совсем мальчишкой, юнгой, а теперь он уже старшина! Немало хлопот нам. командирам, выпало на Соловках с такими, как он, дз, видно, не зря трудились...
Чувствовалось, что говорил он эти слова о нас, юнгдк, с гордостью. Мне было приятно их слышать.
Прощаясь, Кравченко сказал:
— Так держать, юнга! Извини, товарищ младший командир.
Оказавшись в кругу моряков, я первым делом поинтересовался, где мои наставники Гурьев, Чернышев и Решетник. Матросы нахмурились, замолчали.