Читать «Опаленная юность» онлайн - страница 83

Вставай на смертный бой...

Если бы нашелся в Подгорье какой-нибудь глухой и слепой паралитик, то и он наверняка в ту минуту не выдержал бы, выполз из хаты. Скорбная и грозная мелодия, известная каждому, набатом грянула в утренней тишине. Дружно чеканя шаг, по хуторской улице проходила колонна. Сбоку, вскинув на плечо винтовку с оптическим прицелом, гордо вышагивал Володя Заря. На груди его сиял рубиновыми лучами орден Красной Звезды.

И хотя война напрочь отучила людей от сентиментальности, голодные и ослабевшие бойцы чувствовали себя не просто солдатами, а чрезвычайными и полномочными послами Родины на захваченной, но не покоренной врагом земле. И чувство это было настолько острым, сильным, что комок подступал к горлу.

То, что они делали в ту минуту, было лишено какого-либо практического смысла. Мы с Машей Ивановой еще утром побывали на хуторе, встретились с Трофимом Мефодьевичем и уже договорились о горючем. Но в том, что здесь, в тылу оккупантов, вот так, парадным строем, прошли по Подгорью наши бойцы, был какой-то другой, трудно выражаемый словами, но понятный всем и каждому высший смысл. [141]

Этот импровизированный парад нужен был и бойцам, которые шагали в полуразбитых сапогах по неподсохшей уличной грязи, и хуторянам, с верой и надеждой глядевшим на это диковинное зрелище.

Пять дней назад мы, бойцы госпитальной команды, превратились в окруженцев. После первой стычки с противником снова стали солдатами. Теперь мы чувствовали себя победителями, и любой понимал: это ощущение навсегда вошло в жизнь.

А те, кто смотрел на нас со стороны, кто бежал перед строем, не утирая радостных слез, кто кидался к тайникам, чтобы вытащить и отдать последний кусок съестного, — что чувствовали эти люди! Пусть это была для них радость на час. Но то был час великой веры в будущее, ради которого стоило жить и бороться...

На захваченном у гитлеровцев «даймлере» наш «севастопольский батальон» без особых приключений выбрался к своим в районе Кизляра. После шестидневных скитаний по оккупированной фашистами земле мы с великой радостью снова влились в могучие ряды защитников Родины. [142]

Вместо эпилога

Сразу после выхода из окружения бойцов «севастопольского батальона» распределили по боевым частям.

Я находилась в действующей армии до осени 1944 года. Окончила курсы младших лейтенантов, была командиром взвода ПВО, затем командиром пулеметного взвода и роты. Дослужилась до звания старшего лейтенанта. И хотя военно-врачебная комиссия давно признала меня ограниченно годной и некоторое время пришлось служить в запасном полку в Харькове, я убедила командование отправить меня на фронт. Мне поручили сопровождать на передовую маршевую роту.

До пункта назначения мы так и не добрались — попали под бомбежку. В результате тяжелой контузии я стала инвалидом.

Способность хоть немного видеть вернулась ко мне уже после победы над фашистской Германией. А спустя несколько лет смогла взять в руки перо. И по сей день не перестаю интересоваться славными делами однополчан. Я не забыла обещание, которое дала весной сорок второго года Нине Ониловой: если останусь в живых, рассказать людям о дорогих моему сердцу чапаевцах, [143] об их боевых делах во время героической обороны Одессы и Севастополя.