Читать «Опаленная юность» онлайн - страница 38

Мы кричали и смеялись от радости. Но новый налет заставил всех заняться делом. Морозов снова прицелился. Однако стрелять ему не пришлось. Второй самолет со свастикой, уже объятый пламенем, камнем падал к земле.

Третий «юнкерс», подбитый ребятами из нашего взвода, после падения благополучно взорвался на собственных бомбах.

Как ни жесток был налет, но кончился и он. Мы готовились встретить гитлеровскую пехоту.

— Ну, рассказывайте, кто сбил самолет? — спросил политрук Федор Ткаченко, остановившись возле пожилого бойца, который медленно сворачивал тоненькую самокрутку.

— А как это узнаешь, товарищ политрук? Может, я сбил, а может, он, — кивнул боец на Курбатова. — Пулю-то свою, когда выстрелишь, в небе не видишь. Куда она попала — в белый свет как в копеечку али в самолет? Мы все до единого стреляли. Одного сбил младший лейтенант Морозов. Это точно. А насчет других... Нет, не знаю.

— Значит, и к награде представлять некого?

— Это почему же? — боец удивленно поглядел на политрука. — Как некого? А полковника Николая Васильевича Захарова, который недавно нами командовал? Он нас такими сделал. Ему и честь!

— Идут!..

— Пошли!

Я приникла к амбразуре.

Гитлеровцы двинулись в атаку. [67]

Сначала они приближались короткими перебежками.

Мы молчали.

Фашисты осмелели.

Я смотрела на изуродованный воронками клочок земли перед дотом. Смотрела — и не узнавала его, и не могла отыскать глазами ни единого чуть приметного бугорка земли, ни одной мины, на которые мы тоже немного надеялись. Тогда я поняла, почему вместе с разрывом вражеского снаряда часто слышался как бы второй взрыв: мины срабатывали от детонации. Все пространство перед нашим рубежом оказалось разминированным.

Всматриваясь в прорезь прицела, я видела поспешно поднимавшиеся по склону цепи солдат в серо-зеленых мундирах. И в каждом фашисте чудился мне убийца Нины Ониловой.

Не слыша с нашей стороны ни единого выстрела, не потеряв до половины пути ни одного солдата, гитлеровцы осмелели, двинулись на рубеж во весь рост.

Ладони у меня стали мокрыми от волнения.

— Ну... Чего медлишь? — зашептал мой второй номер, Самарский.

— Подождем... Минутку...

— Хватит и полминутки!

— Хватит...

— Гранатами забросают! — забеспокоился Самарский. — Смотри, как бы не было поздно!

С левого фланга открыли ружейно-автоматный огонь. Немцы откатились вправо, ближе к нашему доту, пошли кучнее. И тогда я подняла предохранитель и нажала на спусковой рычаг. «Максим» выпустил длиннющую очередь. Потом я стала стрелять короткими очередями. Видела, что не мажу, что пули находят цель.

Поредевшая цепь отхлынула.

За ней пошла вторая. Однако мы вынудили отойти и ее.

И вдруг совсем рядом, в мертвом пространстве, я увидела двух гитлеровцев с гранатами — они подползали к доту.

— Толя! — успела крикнуть Самарскому. Но он и сам уже заметил грозившую нам смертельную опасность. [68] Кинулся к запасной амбразуре, успел метнуть гранату. Осторожно выглянув в амбразуру, я увидела, что гитлеровцы, подбиравшиеся к доту, мертвы.

Началась новая атака. В ружейно-автоматной пальбе не звучал упругий голос соседнего «максима». Я вслушалась внимательно. Второй пулемет, установленный на левом фланге, молчал. Тогда мне было неизвестно, что немцы уничтожили дзот, а случайно оставшийся в живых Морозов, взяв автомат, залег в цепи. Я твердо знала другое: с левого фланга не видно, что немцы поднимаются по склону балки все ближе к нашему укрытию.