Читать «Наполеон. Отец Евросоюза» онлайн - страница 39

Несмотря на эти темные пятна, Великая армия в высокой степени обладала теми качествами, которые составляют принадлежность романской расы: отвагой, преданностью и чувством чести. Наполеон на минуту возвысил француза над средним человеческим уровнем. Он насытил Францию военной славой; поэзия войны есть поэзия малоразвитых слоев общества, – вот почему наполеоновская эпопея доныне дорога народу. Но если Наполеон рисуется воображению молодым богом войны, то не следует забывать и того, что это был бог смертоносный, разрушавший все, к чему прикасался. Он принес в жертву своему честолюбию целое поколение людей, 6–7 миллионов человеческих жизней, из них четверть французов, и – что важнее – он внушил иностранцам ненависть к имени Франции и навлек на последнюю те страшные удары мести, следы которых не изгладились доныне.

II. Третья коалиция: Австрия и Россия (1805)

Честолюбие Наполеона; присоединение Генуи (1805). Превращение французской республики в империю являлось угрозой для Европы. Говорили, будто Наполеон выбрал титул императора потому, что не хотел встревожить Францию именем короля. «Никто не принял бы государственного акта, предложенного от имени короля… Соображаясь с настроением нации, Наполеон и принял титул императора» (герцогиня д’Абрантес). Он сделал это, скорее, для того, чтобы, опираясь на титул императора, присвоить себе постепенно ту неограниченную власть, понятие о которой искони связывается с именем империи: в глазах Европы со словом «империя» связывалось представление о римской державе, господствующей над всем миром. Именно такое историческое представление об империи имел Наполеон, и это представление он пытался осуществить на деле, став императором. Он заставил папу помазать себя, – того самого папу, у которого он впоследствии отнимет Рим. Он владел Ахеном и иногда избирал его своей резиденцией, как Карл Великий. Сюда он заставил Франца II австрийского прислать себе письмо, в котором тот признавал новую Французскую империю. Подобно Карлу Великому он уже видел у своих ног, кроме Франции, расширенной до Рейна, западную Германию и северную Италию. Ему недоставало еще Генуи; между тем он торжественно обязался перед державами больше не увеличивать Французскую империю. 4 июня 1805 года императорским декретом было провозглашено присоединение Генуи и Лигурии. Европа справедливо опасалась властолюбия нового императора. Россия и Швеция отказались признать его.