Читать «Подставная дочь» онлайн - страница 74

Ну, и пошла плясать губерния. Мы с Володькой звонили в квартиры, Коробов представлялся следователем, показывал фотографию Лиды-Карины и спрашивал, неизвестна ли такая девушка жильцам.

– Нет, – единодушно отвечали нам. – Такую никогда не видели.

А один абсолютно лысый и сморщенный старичок в пенсне, будто бы шагнувший из дореволюционного времени, долго рассматривал снимок, после чего изрек примерно то же, что сказала про Карину бабуся, спешащая в поликлинику:

– Шалава.

Отработав один подъезд (в одной квартире нам никто не открыл), мы вышли во двор. В нем по-прежнему было пусто.

– Ну, что, отрабатываем угловой подъезд? – спросил Коробов.

– А ты знаешь, что по закону подлости мы найдем нужного нам человека в последней квартире последнего подъезда? – философски изрек я.

– Это уж как пить дать, – согласился со мной Коробов. – На собственной шкуре проверено не однажды.

– Ну, тогда давай начнем с этой последней квартиры последнего подъезда, – предложил я.

– Давай, – кивнул Володька, и мы, минуя угловой подъезд, позвонили в последнюю квартиру крайнего справа подъезда.

– Кто там? – раздался уже знакомый детский голос.

– Взрослые в квартире есть? – спросил Володька, опередив меня, поскольку я опять почему-то собирался ответить басом.

– Нет, я один, – отозвался мальчишка за дверью. – И вам я не открою, потому что вы незнакомый дядя.

– Даже если я дядя полицейский? – спросил Коробов.

– Ага. Мне не велели никому открывать, – твердо проговорил мальчишеский голос. – Приходите, когда взрослые будут дома.

– А во сколько придут взрослые? – поинтересовался на всякий случай Володька.

– Вечером, – прозвучал вполне конкретный ответ.

Мы позвонили к соседям, показали фотографию Карины, потом спустились на площадку ниже, позвонили, снова показали фото, затем спустились еще ниже площадкой, опять позвонили и опять показали… Никто Лиды-Карины не знал и никогда не видел.

– Опять облом, – констатировал Коробов, когда мы вышли из подъезда. – Что, пошли в этот, – сказал он, поведя подбородком на центральный угловой подъезд.

В это время из подъезда вышла пожилая женщина. Критически оглядев нас, она спросила голосом управдома:

– Вы к кому, граждане?

– Возможно, к вам, – сахарно улыбнувшись, мягко произнес я.

Женщина никак не отреагировала ни на мой ласковый тон, ни на мою призывающую к дружескому общению улыбку. Снова оглядев нас с головы до ног, она жестко изрекла:

– Я вас не знаю.

– Вам и не положено нас знать, товарищ гражданка, – голосом прокурора-обвинителя произнес я. – Мы – бойцы невидимого фронта. Для вас невидимого, – поправился я и сухо добавил: – И учтите, мы при исполнении и у нас длинные и очень мускулистые руки…

– Это еще… что такое… – опешила от моего натиска «товарищ гражданка». – Вы что, массажисты, что ли, какие-то? Или банщики?

– Тише, мы не банщики, – округлил я глаза. – Не привлекайте к нам внимания остальных жильцов дома. Мы из секретного отдела.

У Володьки вдруг затрясся живот. Похоже, он смеялся животом, дабы не смеяться вслух.

– Итак, – забрал я у Володьки фотографию и протянул женщине. – Вы узнаете эту девушку? Ее зовут Лида… Когда вы последний раз видели ее? И, главное, где?