Читать «История России с древнейших времен. Том 28. Продолжение царствования императрицы Екатерины II Алексеевны. События 1768–1772 гг.» онлайн - страница 4

Первою мыслию Екатерины после получения известия о разрыве было восстановление елисаветинской конференции, о чем она объявила Панину. Мы знаем, как относился он к елисаветинской конференции, в восстановлении которой видел конец своей власти и влияния. Но Екатерина не любила медлить в подобных обстоятельствах; она пишет ему: «Прошу вас мне сказать по совести, кого вы думаете лучше посадить в Совет, о котором мы говорили. Напишите хотя теперь на цидулке». Как быть? От Совета не отделаться! По крайней мере пусть он не будет так похож на елисаветинскую конференцию, не будет постоянным. Кого посадить? Не назвать Григория Орлова – явно показать свою враждебность и возбудить против себя неприятное чувство в государыне; да хотя бы и не назвать, все же назначат; надобно назвать и обставить его другими так, чтоб не был опасен. Панин отвечает: «Я обязан в. в-ству прямодушно сказать, что от сегодня до завтра никак невозможно вдруг учредить непременный Совет или конференцию для течения дел и их отправления, да и сие на первый год истинно не нужно, а может быть затруднительно в рассуждении скорости времени, ибо на такое основание много дней пройти может в едином распоряжении обряда, по которому вести дела и их отправление. Итак, на единый завтрашний день не изволите ль, в. и. в-ство, назначить в своих покоях чрезвычайное собрание, каковы в царствование ваше уже бывали и каковы и прежде при предках ваших бывали по всяким чрезвычайным происшествиям, да и в самое время непременного кабинета импер. Анны I. А на сих основаниях и по сущей непорочности души моей во всех ее мыслях пред вами приемлю смелость представить нужду настоящего Совета в следующих персонах, чтоб они, рассуждая между собою, согласили разные предметы дел и постановили пред очами в. в-ства план первому на то движению, а именно граф Григорий Григорьевич (Орлов) по особливой доверенности к нему и его такой же должной привязанности к славе, пользе и спокойствию в. величества, как и по его главному управлению Артиллерийским корпусом». Потом Панин называет графа Захара Чернышева по его месту в Военной коллегии, генералов, которые могут быть назначены главнокомандующими, генерал-прокурора князя Вяземского для финансов, себя, Панина, и вице-канцлера князя Голицына, в заключение говорит: «И наконец, не соизволите ль указать тут же призвать фельдмаршала графа Разумовского, хотя бы сие только было в рассуждении знатности первого вашего класса, чем импрессия, особливо у других дворов, еще важнее и решительнее будет, ибо по обращению его при дворе его считают в доверенности у в. в-ства, а тем самым тем более удостоверятся о согласии и единодушии предпринятых мер вследствие держащегося совета».