Читать «Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии» онлайн - страница 1211

«И всё-таки я полагаю, что натиск лучше, чем осторожность, ибо фортуна — женщина, и кто хочет с ней поладить, должен колотить её и пинать, — таким она поддаётся скорее…» — советовал Макиавелли.

«Распоряжаться “властью”, это значит прежде всего быть способным приводить в движение подвластных для исполнения определённых целей — заставить платить налоги, набрать армию, произвести какой-либо акт принуждения и т. п. Распоряжаться «властью», это значит, далее, пользоваться теми техническими средствами, которые нужны каждому государству, то есть начальствовать вооружённой силой, управлять казной и государственным хозяйством» — объясняет выдающийся русский мыслитель Николай Алексеев. С ним согласен и Макс Вебер:

«Ибо если вывод акосмической этики любви гласит: “Не противостоять злу насилием”, — то для политика имеет силу прямо противоположное: ты должен насильственно противостоять злу, иначе за то, что зло возьмёт верх, ответственен ты».

«Отличительным моментом права, как учило большинство русских юристов, отнюдь не является внешнее принуждение. Право есть та область духовно-нравственной жизни человека, которая имеет дело с тем, что человек «свободно может» и к чему он насильственно не принужден. Принуждение и насилие в праве начинаются только тогда, когда право нарушается и когда нужно вступиться на его защиту» — объясняет Николай Алексеев.

«Бессильная власть есть в логическом отношении бессмыслица…» — объяснял Иван Ильин — «власть по родовой сущности своей есть сила, и притом волевая сила, а по видовому отличию своему является правовой силою… Сущность жизни состоит в действии, и притом в целесообразном действии; способность же к такому действию есть живая сила. Поэтому сказать «сильная власть» всё равно, что сказать «подлинная живая власть» или «власть, соответствующая своей природе и своему назначению»…

Поэтому всё то, что слагает силу власти — авторитет, единство, правота цели, организованность и исполнительность принудительного аппарата, — всё это образует саму основу государственного бытия».

Стоит обратить внимание на мудрость, которую озвучил У. Черчилль — лидер, чтобы быть успешным, должен изменяться синхронно событиям, истории. Это он, вероятно, на практике применил древнюю буддийскую мудрость о том, что в этом Мире постоянны только перемены, изменения. На эту важную способность обратил ещё в начале XVI века Николо Макиавелли:

«он процветает, но стоит времени и обстоятельствам перемениться, как процветанию его приходит конец, ибо он не переменил своего образа действий… Во-первых, берут верх природные склонности, во-вторых, человек не может заставить себя свернуть с пути, на котором он до этого времени неизменно преуспевал», «если бы его характер менялся в лад с временем и обстоятельствами, благополучие его было бы постоянно». Этот танец лидера со временем, с текущей жизнью красив до той поры – пока он уже по какой-то причине «не догоняет», когда уже не он ведёт в этом танце, а уже еле успевает, волочиться и тормозить собой дальнейший ход времени, дальнейшее течение жизни. Этот ещё формальный лидер уже не является реальным лидером, является обузой для жизни, для страны.