Читать «Сержант и капитан» онлайн - страница 140

— Аркаша, сыночек, ты себя береги, и батюшку нашего береги. Он мир изменить хочет, а господь наш небесный лучше знает, когда и что менять. Так что ты батюшку слушайся, помогай ему во всем, но и за ногу удержать его старайся, чтобы он поперек времени бежать не старался.

Через год пришел четырнадцатый год, и началась Первая мировая война. В Саратове почти ничего не изменилось, лишь в городские больницы и госпитали стали прибывать раненые. Аркадию было всего одиннадцать, но он изо всех сил рвался на фронт. Но папа второй и последний раз в жизни взял его за воротник, и сказал:

— Всему свое время, сын. И каждому — своя война (отец воевал в русско-японскую, был ранен под Мукденом и имел солдатского Георгия). Ты мал со мной работать, не то что на войну ходить. Но ты силен не по годам, и потому сможешь потерпеть.

Сам отец утерпеть не смог. Он ушел на германский фронт унтер-офицером, оставив дела на дядю Петра Тимофеевича, и дядя благополучно начал разваливать отцовское дело. Но развалить до конца все же не успел. Отец без левой руки и со вторым Георгием на груди в 1917 году вернулся с войны, дал дяде пинка под зад прямо в конторе на глазах у приказчиков и снова взял управление в свои руки. Аркаше шел к тому времени пятнадцатый год, и ростом он был на пару вершков выше отца. Два года тяжелого физического труда развили мускулатуру, а отсутствие отцовского надзора — самостоятельность и здоровую наглость. Отец был для Аркаши самым храбрым, самым умным и самым предприимчивым человеком на земле. Он изо всех сил хотел совершить что-то достойное и больше всего боялся, что война закончится раньше, чем он повзрослеет. Он готовился к своей собственной войне, читал книги по военной истории, по тактике, научился отлично стрелять, ездить верхом, стал изучать немецкий язык. Месяц наблюдал Лавочкин — старший за сыном, и неожиданно за обедом спросил Аркашу:

— Если ты так стремишься подвиг совершить, почему до сих пор не сбежал?

Аркадий честно ответил, что уже почти был готов сбежать, но все откладывал побег, потому что без благословления батюшки и матушки он идти на войну не решается. Отцу понравился этот противоречивый глупый ответ. Мама заплакала.

На следующий день Василий Тимофеевич в конторе вызвал сына к себе в кабинет. Он вынул из кассы двести рублей и вручил их Аркадию со словами:

— Могу я, сынок, приказать тебе остаться дома, потому как родитель твой. Но раз ты не для глупостей каких из дома рвешься, а родину защищать, то я тебя отпускаю. Отправляйся в Москву, в Александровское военное училище. Там открылись ускоренные четырехмесячные курсы для юнкеров. Явишься к капитану Стрельцову, он был моим ротным, по ранению списали, скажешь, что от меня. Года свои скроешь, скажешь, что восемнадцать. А бумаги соответствующие я тебе уже выправил. Никогда себе этого не прощу, но если не отпущу тебя и благословения тебе своего отцовского не дам, ты меня никогда не простишь. Ступай с Богом, простись с матушкой и помни: опозоришь меня, струсишь в бою или швали этой разбуянившейся поверишь — домой не возвращайся, не пущу.