Читать «Царь Федор. Трилогия» онлайн - страница 19

В этот момент мне пришлось отвлечься, потому что за дверью снова послышались голоса, топот, и в мою спальню ввалились еще несколько человек, возглавляемых тем самым бородатым мужиком и немцем-доктором. Сзади них мельтешили еще три толстых бородача, отчего-то одетых в огромные, делавшие их фигуры просто необъятными, шубы, и с высокими посохами в руках. Доктор подошел к кровати, уселся на прежнее место и снова ухватил меня за руку, как и прежде расположив свою вторую руку у себя на шее. Я слегка отодвинулся. Если он снова полезет своими пальцами мне в нос — я его двину. Но, слава богу, на этот раз доктор никуда не полез. Только ощупал мне всю башку и живот. Мужик с бородой взволнованно замер рядом.

— Ви есть как шуствовать себья, саревиш? — на сильно ломаном русском спросил у меня немец.

Я снова молча улыбнулся. А что еще, спрашивается, я мог сделать? Заговорить на том русском, к которому я привык? Хрена с два! Судя по одежде, архитектуре (я пока что видел ее лишь изнутри, да еще в одном-единственном помещении), предметам быта, а также тому, что меня именовали царевичем, я, похоже, угодил куда-то в далекое прошлое. Причем в допетровские времена. А тогда, насколько я помню школьный курс, исторические романы и фильмы (не слишком достоверные и точные источники, конечно, но уж что есть…), в ходу были жуть какие суеверия. Еще решат, что в царевича, то есть в меня, бес вселился — и все, кранты. Так что я лучше пока помолчу. Попробую поиграть в потерю памяти. Тоже в принципе рискованное занятие. Ну кому нужны убогие в царевичах? Но тут уж как повезет. Понадеемся на родительскую любовь и большие финансовые и властные возможности папика. Авось вытянет…

Немец нахмурился и неожиданно повторил вопрос по-немецки. Опаньки! Значит, пацан, в теле которого я оказался, учил немецкий. Так-так… уже лучше. Значит, меня тут чему-то основательно и планомерно учат. Следовательно, есть возможность довольно быстро собрать необходимую мне информацию. Конечно, лучшим способом собрать информацию является метод «погружения в среду», что мне здесь вполне обеспечено, но наличие поблизости учителей, то есть людей, в чьих функциональных обязанностях закреплено выслушивать мои вопросы и давать на них ответы, совершенно точно изрядно облегчит мне вживание в местные реалии. Между тем немец, все так же хмурясь, повернулся к бородатому мужику и произнес по-немецки нечто вроде:

— Я констатирую, херр Тшемоданов, что саревиш пришел в себя и находится в удовлетворительном состоянии. Но также я диагностирую, что приступ беспамятства еще окончательно не прошел. И саревиш пока не демонстрирует адекватные реакции. Так что я прописываю ему покой. И вот еще… — Немец наклонился и, покопавшись в своем кошеле, выудил оттуда некую бутыль емкостью где-то в районе литра, изготовленную из мутноватого коричневого стекла.