Читать ««Сад» растёт сам?..» онлайн - страница 70

Но то, что марксисты назвали бы «обострением классовой борьбы», «реакцией угнетённых на угнетение», «преддверием революционной ситуации», — в действительности является только формой выражения процессов, к классовой борьбе не имеющих никакого отношения, но лежащих в области пороков нравственности и организации психики индивидов, которые в условиях толпо-“элитаризма” не смогли состояться как человеки.

Ниже — впечатления Дарьи Асламовой от посещения «горячих» пригородов, опубликованные на сайте “Интернет против Телеэкрана” 12.11.2005. Хоть от них несёт некоторой фальшью и показухой, но всё же из этой публикации можно понять и точку зрения и психологию буйствующих жителей Франции (сноски по тексту наши):

«Здесь (в одном из пригородов Страсбурга, время после 23.00: наше пояснение при цитировании) тихо, глухо и темно, как в танке. На улицах — ни одной живой души. Наконец мы находим припаркованную машину, где сидят трое чёрных парней. «Клиентов ждут, — шепчет мне Аля. — Наркота, сама понимаешь». «Месье, — воркующим голоском обращается она к парням. — Мы журналисты из России. Не соблаговолите ли вы поговорить с нами». «Ой-ля-ля! Журналистки! Чудненько. Ждите, девчонки, сейчас выйдем».

Уж не знаю, как так получилось, но уже через 5 минут вокруг нас собралась целая толпа человек в 20. Из всех щелей и дырок полезли парни всех цветов кожи с пивными бутылками в руках. «А, русские! Да вы тоже всё врете о нас в своих газетах». На вечный вопрос: «Кто во всём виноват?» — поднялся такой крик, что сначала мы ничего не могли разобрать, кроме криков: «Сар­ко­зи!» (Николя Саркози — министр внутренних дел Франции.)

Нам сочно объяснили, что и как нужно сделать с самим министром, его мамой, папой и всеми родственниками. «Нас по десять раз в день останавливают, ставят к стенке, заставляют снимать ботинки и обыскивают! — кричит здоровенный негр. — Где мои права человека? А мы французы, запомни, французы! У меня паспорт есть. Мы здесь родились, это наша земля!» Негр пританцовывает в боевом танце и тычет мне под нос свои документы. Толпа становится всё более наступательной. Парни брызгают слюной, бешено орут во весь голос, беспрерывно трогают нас. Со стороны всё это выглядит как очень крутой рэпперский клип. Я в испуге прячусь за Алю, спокойную, как удав. «Да не бойся ты, — говорит она. — Ничего они не сделают, просто темперамент».

«Коктейль Молотова» сочувствующие везут из Боснии

«Вот ты расистка, ты расистка! — кричит огромный араб Алине. — Если нет, то докажи это, поцелуй меня. Тебе, наверное, противно!» Аля поднимается на цыпочки и преспокойно целует его в грязную, небритую щеку. Все довольны. «Хотите, я вам «коктейль Молотова» покажу? — спрашивает пацан из Боснии. — Смотрите!» Он начинает расстегивать ширинку. Все хохочут. «Я лично две машины сжёг!» — хвастается он и в самом деле достаёт из-за пазухи бутылку с чем-то мутным. «Ну и дурак! — орут ему остальные. — Заткнись! Они же провокаторы!»