Читать «Танец в ритме дождя» онлайн - страница 58

В столовой над камином висел семейный портрет: Берта с двумя дочерьми сидела у рояля в прозрачном и трепетном луче света и задумчиво улыбалась, а Вальтер любовался ими, стоя чуть поодаль и откинув голову. Их девочек звали Урсула и Фридерика. Обе они учились: младшая, Урсула, – в третьем классе гимназии, а Фридерика – в колледже. Обе были прехорошенькие, беленькие и чуткие, большие умницы и работяги. Урсула, немного замкнутая и серьезная не по годам, занималась музыкой – брала уроки игры на фортепиано. Их старый черный рояль, стоявший в небольшой уютной гостиной, часто становился центром притяжения для всей семьи. Берта сама неплохо играла, но мастерство Урсулы, пожалуй, можно было считать вполне профессиональным. И музыкальные вечера в этом доме славились на всю округу.

Едва в семействе появилась Ольга, Фридерика, с раннего детства обожавшая балет, потянулась к ней всем своим существом. И Ольга с радостью согласилась давать ей уроки классического танца. Она считала, что у девочки большой талант, и прочила ей карьеру классической танцовщицы. Берта относилась к увлечению дочери с некоторой опаской, зная, как нелегок хлеб балерины. Но, похоже, внимая Ольгиным пылким уверениям, что такой талант грех погубить, готова была сдаться и отдать Фридерику в профессиональную балетную школу. И Ольга взялась за нее всерьез, готовя к осеннему поступлению в профессиональную танцевальную школу…

Вальтер боготворил и Берту, и двух своих девочек, и счастье, вошедшее в этот дом, было столь гармоничным и совершенным, что нередко оставляло в душах друзей, навещавших семейство Берг, чувство горьковатой, щемящей грусти. Отчего это было так? Ольга часто задумывалась над этим… Может быть, оттого, что рядом с таким щедрым и сладостным светом как бы незримо присутствует некая скрытая тень угрозы, точно подстерегая чей-то малейший промах и грозя распадением… Угасанием. Разрывом чудесной живой ткани жизни, что была соткана с такой любовью, с таким душевным усердием… Эта ткань – эта жизнь семьи будто бы не ведала боли, не знала страданий, борений и злобы, даже простого проявления негативных эмоций… Как будто жизнь эта протекала в каком-то ином измерении, нежели существование всех иных, греховных и мелочных, подверженных простым человеческим слабостям.