Читать «Красное колесо. Узел III. Март Семнадцатого. Том 3» онлайн - страница 635
Александр Исаевич Солженицын
Такая телеграмма может прийти офицеру – раз в жизни. И не в каждой жизни.
Да Воротынцев, признаться-сказать, и ждал такой телеграммы. И даже удивлялся, почему не шлют: обиделся на него Гучков?
Воротынцеву, в его разряде командира полка, повышением было бы – получить дивизию и генеральский чин. А –
Или… революция чудит… или – даже Армию потом вскоре?
Всё может быть, когда прежние начдивы и комкоры начали сыпаться как сосновые шишки.
«Дорогу независимым!»… На этом тезисе ведь и было их совпадение с Гучковым. Об этом и мечтали: сменять по непригодности, а не по старческой только болезни. Это и обличали: загромождение командных постов засидевшимися стариками.
Головокружительный соблазн.
Выбор – целой жизни…
Какой выбор? Да, конечно, я согласен! Кто может быть не согласен?
А Лечицкий сказал: не время сейчас возвышаться.
Но и именно – время! Но и важней всего – управлять событиями
Но если Лечицкий не видит силы в Главнокомандовании Фронтом – то что может сделать корпусной? Получить от Гучкова корпус, – а с чего он окажется крепкий и стойкий?
И потом: идти сейчас к Гучкову – значит и служить этой самой революции? Разве Гучков позовёт – противодействовать ей? Он же сам – петроградская власть.
Но революция – это событие слишком огромного масштаба, чтоб его безошибочно разглядеть изблизи. И из революций тоже выходили могучие государства, на века.
Могут быть ещё разные, разные повороты к лучшему, там дальше увидим?…
Но что, вот, сразу близко видно: Временное правительство, которому так бы естественно выйти из войны, – безмозгло кричит о новом приливе сил и о войне до победы.
И – сами же при этом разрушают армию.
На что ж они надеются?…
Продолжать войну? – уже в прошлом году это было преступно перед русским народом. Сегодня – это стало и безнадёжно. После того как отпробовали шипучего комитетского напитка – кто ж вернётся в старый строй? Теперь-то, после революции, – продолжать войну самоубийство.
Теперь долг – не переть на войну, не жалея лба, – но спасти народ в час его охмеления.
Да вот: как Гучков допустил эту «Декларацию прав солдата»? Он возвышает энергичных офицеров – и он же разваливает армейские уставы? И чего он ещё наворочает?
И какой же смысл возвышаться по куче, которая рушится?
А в этих комиссиях – поливановской, Военной – однако, кто и налип, как не младотурки же?…
Нет, пути расходятся. Это был самообман, будто и Воротынцев состоял в той компании. Как будто все едино хотели разумных армейских реформ. А они, вот, готовы и на развал.
Новицкий, подписавший телеграмму, – генерал-писатель, большой любитель изъяснять военную жизнь пером. Сейчас, когда больше всего нужна пропаганда, конечно, ему и быть при военном министре. Он ещё из юнкеров был разжалован за политику, потом всё же прошёл курс. А недавно был отставлен от бригады: что она по его вине понесла потери газовой атакой.
Как всегда жаждал Воротынцев высокого назначения! И вдруг сверкнуло – внезапное, небывалое!
Но – не от тех.
Но – не в то время.
Нет, не должность важна при революции. А – реальная возможность делать дело.
