Читать «Южный Урал, №4» онлайн - страница 31

Наблюдая за плавильщиками, Алеша заметил, что вдоль прохода идут Клава и Саша. Клава шла своей торопливой походкой, а Саша, как обычно, вразвалку шагал с нею рядом. Клава на ходу дочитывала какую-то бумагу.

Алеша усмехнулся:

— Написал все-таки?

— А ты думаешь? Попотел и написал... — не без самодовольства ответил Саша.

Нахмурившись, Клава дочитывала стихотворение.

— Ничего, я думаю, подойдет. Немного, конечно, пошлифуем.

— И шлифовать нечего! Все сделано — первый сорт!

— Ну, конечно! Авторам всегда кажется первый сорт, а вдумаешься — такая дрянь, уши вянут!

— Вот как! Дрянь? Давай обратно!

— Не дури, это не про тебя! Раз сказала — подойдет, значит, подойдет... Что здесь случилось?

— Электрод обломился. Видишь, возятся: не знают, с какого конца начать...

— Вечно у плавильщиков что-нибудь не так! Пойду, поднимусь к ним, посмотрю, в чем дело...

Алеша загородил ей дорогу:

— Клава! Там температура неподходящая, можно поджариться!..

— Глупости! Я — комсорг, должна быть в курсе дел! — и Клава решительно направилась к лестнице, чтобы залезть на свод печи.

С купола печи раздался отчаянный крик, кто-то ругался. Затем крикнул сверху Семен Кузьмич:

— А ну, молодцы, давайте сюда! Помочь надо! Еще одно несчастье!

Оттолкнув Клаву, Алеша и Саша бросились к лестнице и проворно забрались наверх. В центре маленькой площадки стоял Федя. Засунув руки за пазуху, он хрипло дышал широко открытым ртом, уставившись глазами в одну точку, точно внимательно прислушивался к чему-то, происходившему внутри него. Подручного поддерживал Мухамедов:

— Вот какой ты глупый человек! Зачем горячий уголь трогал? Наше дело всегда осторожность надо. Эх, молодая твоя голова! Ничего, свадьба заживет! Не стони только, пожалуйста!

Феде точно напомнили — он протяжно застонал.

Повиснув на поручнях лестницы, Клава кричала:

— Ребята, что случилось? Что случилось, в конце концов?

Она не могла протиснуться на переполненную людьми площадку.

— Кажется, Федька руки обжег. Сейчас спустим.

Федя стонал, поматывая головой. Он отказывался вытащить прижатые к бокам руки и прикоснуться к чему-нибудь, словно нее вокруг него стало раскаленным.

Федю спустили вниз.

Побледневшая Клава накинулась на него:

— Как тебя угораздило, Федя? Разве можно так неосторожно?

— За электроды ухватился, думал, остыли... — цедил Федор сквозь стиснутые от боли зубы.

— Покажи-ка ладони! Не бойся, я не трону, только посмотрю! — Федя, морщась, осторожно вынул ладони и сам со страхом взглянул на них. Кое-где волдыри полопались, сочилась кровянистая влага. Некоторые еще вздувались, покрытые побледневшей кожицей.

Семен Кузьмич спустился с печи, развел руками и обратился к Алеше: — Вот, парень: придет беда — раскрывай ворота. — Взглянув на Федю, он приказал: — И рассматривать нечего — Оправляйся на медпункт!

Тот пошел по проходу, пошатываясь из стороны в сторону.