Читать «Уехал славный рыцарь мой...» онлайн - страница 3

Монах был совершенно безобиден, по крайней мере, снаружи. В момент моего появления он как раз стоял на весах, и показания гирь вполне отвечали тому, что видели глаза: коренастый и тучный мужчина, видавший лучшие времена. Обвисшие щеки. Сожженная солнцем кожа. Линялая коричневая ряса. Монах как монах.

— Входите, отец.

Сойдя с весов, он благословил меня чуть дрогнувшей рукой.

— Уверяю вас, я не несу в себе ничего такого… что могло бы представлять опасность. Я человек из костей и мяса.

— Знаю, отец. Входите и разделите со мной мою скромную трапезу.

Смеркалось. Я велела принести свечи. Монах был голоден, и только деликатность удерживала его от жадного чавканья за обильно накрытым столом. Я не заводила разговора, чтобы не ставить гостя в неловкое положение — а то как бы он разговаривал с набитым ртом?!

— Сеньора, — сказал он, вытирая губы салфеткой, — я не устаю благодарить Господа за то, что он привел меня к вашему дому сегодня вечером. Усталость, голод и жажда — пустяки… в сравнении с тем, что я едва не остался на ночь без крова!

— В этих местах бывают моховые звезды, — сообщила я.

— В этих местах, моя сеньора, бывают совершенно ужасные вещи — и по ночам, и среди бела дня. Вы заметили — здешние поселяне ни во что не ставят имя Господне?

— Отец, я не вожу дружбу с поселянами.

— Простите, я не то имел в виду, — он откинулся на спинку кресла, на вислых щеках его появился румянец, и я впервые заметила, что он вовсе не стар. — Я брожу от селения к селению, собираю подаяние, моя сеньора. Чем дальше — тем безнадежнее… Я помню времена, когда во имя Его совершались подвиги. Я помню великана, которого одолел Паис, Всемирный рыцарь, у стен нашего монастыря — одним только именем Господним! Он так и не встал — великан, я имею в виду. Мы распилили и сняли, что смогли, а остальное с превеликим трудом погрузили на повозки и оттащили в овраг. Распределительный щит с того великана стоял в монастыре до прошлого года — тогда уже поломался в последний раз, и пришлось его выбросить. Вы представляете, моя сеньора?

— С трудом, — сказала я.

Мона опустил голову:

— Мне тоже с трудом верится. Где теперь Паис? Они забыли Господа, и во имя Его нельзя совершить не то что подвига — мелкого благодеяния…

Он хотел еще что-то сказать, но передумал и снова взялся за еду.

— Я не так богата, как прежде, — сказала я. — Мой рыцарь отправился в странствия, я жду его и буду ждать, сколько понадобится, но может быть, вы примете от меня хотя бы канистру солярки?

Он взглянул на меня поверх блюд и кувшинов, его глаза блеснули, оказавшись вдруг ясно-голубыми:

— О сеньора… Канистра солярки — королевский подарок по нынешним временам. Да благословит вас Господь!

Я подумала, что он — в высшей степени приятный и искренний человек.

* * *

— Значит, ваш сеньор в отъезде? — спросил монах, когда после ужина мы сидели во внутреннем дворике, попивая вино из деревянных кубков и слушая шелест фонтана. Я курила трубку.

— Он странствует, — коротко отозвалась я.