Читать «Чужое оружие» онлайн - страница 38

— У вас нет самогонного аппарата, гражданка Кульбачка, — сказал майор Литвин. — Выходит, сами вы продукты не переводите. Это хорошо. Однако торгуете самогоном и разведенным спиртом, а это уже плохо. Очень! Но если скажете, у кого покупали спирт, кто гнал для вас самогон, ваша вина уменьшится.

— Да не торговала я самогоном, миленький. Будь он проклят, прости, господи, за горькое слово. Люди на свадьбу для себя гонят, на крестины там или поминки. У кого аппарат, тот дома держать самогон боится, — быстро журчал мягкий голос Ганны. — Ведь вы придете, не только все заберете, еще и оштрафуете. Вот и попросили люди взять на сохранение. У меня погреб большой, места много, чего же добро не сделать людям! А кто вместо самогона канистру спирта в погреб поставил — не знаю. Ей-богу, не знаю!

— Хороша добродетель! — не выдержал капитан. — Самогон прятать!

— Ну ладно, поверим, что не знаете, кто именно из ваших клиентов вместо самогона поставил канистру спирта, — миролюбиво согласился Литвин. — Назовите всех, кто у вас это добро хранит, и мы выясним, чей спирт.

— Не буду я на людей говорить, — твердо ответила Кульбачка.

— Значит, не им, а вам придется отвечать.

Коваль внимательно изучал Ганку. Сейчас это была словно и не та Кульбачка, какой она предстала при их первой встрече. Правда, она и теперь говорила мягким, елейным голосом, который не очень подходил к обстановке. Но испуганной тоже не была, хотя и старалась выглядеть именно такой. Подумал, что, может, Ганка уже бывала в подобных ситуациях. Вспомнились случаи, когда подозреваемый спешил получить меньшее наказание, чтобы следствие не раскрыло его более тяжкого преступления. Кульбачка знала, какое наказание ей грозит за нарушение правил торговли, и, очевидно, уже определила, как ей нужно держаться, чтобы дело ограничилось только этой виной.

— Так кто же принес вам на сохранение эти бутыли с самогоном? — продолжал допытываться майор Литвин.

— Грех мне большой будет, если на людей укажу. Так Иуда Христа продал.

— А откуда у вас эти пять овчин?

— Купила, кожушок себе сшить.

— Кожушок у вас есть, добротный, — заметил Бреус. — Он внесен в опись имущества.

— Еще один хотела, новый.

— Это из пяти овчин? — строго спросил Литвин. — Не смешите!

— А если мы вам назовем свидетелей, которые покупали у вас самогон? — спросил капитан. — И очную ставку устроим.

Кульбачка промолчала.

— Мы тут не в жмурки играем! Честное признание для вас же лучше.

— Ну купила овчины, ну лежали, не торговала же я ими.

— А в Василькове, Умани, в Черкассах и Киеве?

— Не торговала я нигде овчинами, милый, — упрямо стояла на своем Кульбачка. — Ей-богу! Старый кожух надоел… Ведь женщина я, люблю хорошо одеваться…

При этих словах Бреусу вновь вспомнились туфли в ларьке. Чем же эта старая обувь привлекла внимание? Может, тем, что туфли были небрежно брошены под прилавок? Выходит, не очень дорожила ими Ганка, обувала только в грязь. Да… Она здесь липкая, чернозем… Но ведь на туфлях была желтая глина…

И капитан Бреус мысленно снова взял туфли в руки.

— А незаконную торговлю самогоном признаете? — спросил Коваль.