Читать «Последние дни Российской империи. Том 1» онлайн - страница 174

На стене сзади него висел щит с оружием и внизу револьвер Саблина со шнуром. Любовин схватил его и прицелился в Саблина.

— Сволочь, ваше благородие! Мерзавец! Сволочь! На тебе!

И он, не глядя, выстрелил и опрометью бросился из квартиры Саблина.

Облако дыма застлало от него Саблина, и ему показалось, что Саблин зашатался и упал.

Маруся смотрела на Саблина. Черты лица её были искажены и полны отчаяния и муки. Она кинулась, протянув руки, к Саблину.

— Саша, ты не ранен! Ты цел! — Она не думала ни о себе, ни о том оскорблении, которое ей нанёс её брат. Она думала только о нём. Только бы он был невредим! Саблин посмотрел на неё мутными, блуждающими глазами. Он был бледен и растерян. Страшные мысли ураганом неслись у него в голове. Он глядел на бледную, похудевшую девушку с растрёпанными волосами, в нижней юбке и корсете. Не нужна ему больше была её любовь! Кончилась сказка. Она сестра солдата, она из того же подлого сословия людей, из которого были и Владя, и Китти, она искала приключения, искала своего первого. Будут и другие.

Он создал себе из её таинственного инкогнито целую волшебную грёзу, он вообразил себе, что она Сандрильона. Просто хорошенькая девочка. Но сейчас нужно спасать её и себя. Что там наделает, нашумит, накричит Любовин? Да и выстрел был слышен на лестнице. Сейчас могут прийти люди, сейчас начнётся допрос, нужно, чтобы её не было, нужно отпереться от неё, чтобы и её не подводить, и себя выгородить. И, если бы Любовин присягу принял в том, что видал Марусю, он должен клясться, что у него не было никого. Так обязывает его рыцарский долг по отношению к женщине вообще, а девушке в особенности.

— Маруся, ради Бога, уходи! Сейчас могут прийти сюда, — сказал он.

— Сейчас, сейчас! Но ты? Ты невредим? Пуля не тронула тебя?

— Нет, нет… Вот твоя шляпа. Пригладишься после…

Они метались по комнатам. Она быстро надевала юбку, кофточку, наскоро сама сзади застёгивалась, ей было неудобно, он не помогал ей как всегда. Лица были бледны, глаза блуждали.

— Уходи, уходи, ради Бога! — говорил он, пожимая ей руки.

— До свидания, родной! Храни тебя Бог! Как я буду бояться за тебя.

Что-то ещё будет?

За себя она не боялась. Она была ко всему готова. Она давно принесла всю себя в жертву и ничего не требовала от него.

Она поцеловала его с такою нежностью, что сердце у него замерло. Он дождался, пока она не спустилась вниз и не хлопнула дверью, прислушался, что на улице. Все было тихо.

Он пошёл в спальню, потом в столовую и торопливо и обдуманно прибрал все следы присутствия у него женщины. Войдя с самоваром на кухню, он увидал, что главное-то и позабыл. Кухонная дверь была раскрыта Любовиным настежь. Но на лестнице было тихо. Он заложил дверь крюком, вылил воду из самовара, осмотрел все углы, прошёл в столовую, убрал посуду, положил на стол револьвер, отвёртки, тряпочки и стал ждать.

На все потребовалось каких-нибудь пять минут. Но было уже время. На парадной лестнице робко зазвонил электрический звонок.

LV

Любовин был уверен, что он убил Саблина. Что в таких случаях надо делать? Он убил по праву. За честь сестры. Надо сейчас же заявить об этом, надо, чтобы все поняли, что он убил в запальчивости и раздражении. В таких случаях присяжные всегда оправдывают. Прямо из квартиры Саблина все с тою же книгою приказаний, которую он оставил на кухне и теперь взял с собою, он побежал в эскадрон. Эскадрон спал глухим, могучим послеполуночным сном. Люди храпели на все лады. Лампы были приспущены, в казарме была полутьма. Дежурный дремал в углу у столика под лампой, дневальные сидели на койках и сидя спали.